Фрэнсис Вилсон: Охота на клона

«Ах ты милая дурочка клон! — подумал я. — Ты хоть понимаешь, что натворила?»

— Значит, насчет стирания памяти Броуд солгал, — сказал я Ламу, когда мы и Док сидели за столиком в баре Элмеро.

— Конечно! Он хотел посильнее нажать на тебя, но ее придерживал до последнего. Поэтому он убрал ее, по сути дела внушив тебе, что она мертва. А сам в то же время защищал ее, оттягивая операцию на крайний случай.

Много всего случилось за два дня, прошедших после беспорядков в Пирамиде. Фонд пропащих мальчишек раздувался от пожертвований. А после того как Броуда тысячу раз показали по Информпотоку, население Чи-Каси, Текс-Мекса и Западного мегаполиса потребовало основать такие же фонды для своих беспризорников. То же самое творилось в Европе и вообще повсюду.

— На других планетах справятся с наплывом малолеток? — спросил Док.

Лам горячо закивал:

— Чем больше мы им пришлем, тем лучше. На тех планетах, где развито сельское хозяйство, детей поселят в специальных поселках; за детьми будут присматривать до тех пор, пока они не вырастут и не смогут обзавестись собственными участками земли. Рано или поздно все они станут землевладельцами. И я тоже.

— Ты? — удивился я. — Я-то думал, ты теперь главный помощник Броуда!

— Правильно. Но ненадолго. Повеял ветер перемен, а Броуд — тот человек, который способен возглавить новый мир.

— Разумеется. Потому что все время он по своим убеждениям тайно был истинным клонолюбом.

Лам пожал плечами:

— Убеждения Броуда сводятся к одному: Броуд должен взобраться на самый верх. До истории с Венди он был всего лишь очередным администратором одного из мегаполисов; так сказать, шишка местного масштаба. Теперь же он единственный в своем роде — единственный политик, который отстаивает интересы клонов и беспризорников. Разумеется, его поддержат не все, но многие в глубине души испытывают то же самое. Так что он далеко пойдет. Отныне Броуд становится первоклассным кандидатом на самые высшие посты. Если борьба за права клонов и эмиграцию беспризорников забросит его туда, куда он стремится попасть, он будет бороться за них от всего сердца.

— А если бы его могли вознести наверх противоположные взгляды? — спросил Док.

— Тогда он проклинал бы клонов и беспризорников с такой же страстью и искренностью. — Лам покачал головой. — Поразительный человек! Воплощение прагматизма. Я намерен еще немного поболтаться здесь и посмотреть, долго ли мне удастся удерживать его на верном пути.

— На самом деле ничего не меняется, — заметил я.

— Когда перемены насаждаются сверху вниз — да, согласен, — кивнул Лам. — Но сейчас… сейчас перемены идут снизу вверх. И в верхних эшелонах власти у людей есть сердце и душа. Такого рода изменения носят длительный характер.

Я не поверил ему и на минуту, но и спорить не собирался.

Я сказал:

— Поживем — увидим.

— Ты, может, и увидишь, а я через несколько лет буду уже далеко отсюда. После того как завершу все дела с Броудом, я отправлюсь на Нику.

— Почему на Нику? — удивился я.

— Потому что там будет Джин. Она завораживает меня. Я хочу познакомиться с ней поближе. И если получится…

Он не закончил фразы.

— Не забывай, она не может иметь детей, — выпалил я, так как ни один более веский довод не приходил мне в голову.

— Конечно, я знаю. Но ты не подумал, что вокруг нас будет достаточно детишек. А что ты сам намерен делать, Зиг?

Я пожал плечами:

— То же самое, что и сейчас.

— Ты не собираешься отправиться туда, куда улетают настоящие люди?

— Ни в коем случае. Я землянин и останусь на Земле.

— Хочешь работать на Броуда?

— Мне это не интересно, — ответил я. — Терпеть не могу политиканов — не важно, в какую обертку они завернуты.

— Хорошо тебе. — Он встал и поднял большой палец вверх. — Пора бежать. Где тут платить?

Я отмахнулся:

— Угощаю!

Мы пожали друг другу руки, и он ушел. Док повернулся ко мне:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что тебя совсем не тянет начать новую жизнь на Нике?

— Совсем.

— Несмотря на то, что Джин и Эм-Эм чуть ли не на коленях умоляли тебя полететь с ними?

— Чтобы я стал фермером?!

— Наверняка там и для тебя что-нибудь найдется. Есть же там города…

— Там городишки, а не города, Док. Крошечные городишки, разбросанные по всей карте.

Я представил себе далекие горизонты, огромные открытые пространства, и меня пробрала дрожь.

— Просто позор отпускать ее одну, — заявил Док, разглядывая меня поверх своего пузырька с дурманом.