Илья Рясной: Проклятье ближнего прицела

Он у нас известный коллекционер раритетных букинистических изданий – так называемых криминальных романов эпохи Российской Большой Смуты и Великого Позора, то есть конца двадцатого века. С пожелтевших страниц он черпал и мудрость предков, и заковыристые речевые обороты, большинство из которых я понимал с превеликим трудом. К его чудачествам я давно привык и даже начинал понимать, чем отличается правильная братва от отморозков, а налёт от залёта.

- Что такое зона в твоей ситуативной интерпретации? – полюбопытствовал я.

- Тюрьма, да! Туда запирают братву и прочих правильных пацанов, чтобы на воле не мельтешили.

- И кто кого там запер?

- Наверное, сами себя. Такое тоже случается, если не хочешь, чтобы чужая кодла в твой огород лезла.

- Это называется культурный и экономический изоляционизм, - подал голос ИИ.

- И мне кажется, он имеет отношение к нашим проблемам – кивнул я…

Через некоторое время, прикинув геополитические расклады на планете, мы выбрали наиболее развитую территорию, объявили её главе, чтобы ждал представителей Звёздного сообщества с официальным визитом…

***

На экране мы увидели, как глава государства заёрзал в кресле. Видно было, что таких гостей, как мы, он знать не знает, однако и отказать в визите не может – ну мало ли что. О Звёздном Содружестве он имел самое смутное представление, и углублять его не стремился. Но мы поставили его перед фактом, выйдя на закрытый канал секретной государственной видеосвязи:

- Ждите официальных представителей Земли!

Жемчужина синхронного киберпереводчика на груди позволяла нам без проблем общаться на любом языке планеты.

И вот автономный бросковый эфирный модуль, вмонтированный в браслет на руке, перебросил нас с орбиты прямо на бетонные ступени здания Оплота Предприимчивости и Свободы – в переводе с заковыристого местного языка на обычный - Президентского дворца.

Столица Свободного Союза Предприимчивых Эгоистов десятимиллионная Жаббобара состояла в массе своей, не считая обветшалого, с башенками и колоколенками, исторического центра, из бетонно-стеклянных, похожих друг на друга коробок жилых, торговых и административных зданий. По улицам сновали бесчисленные хлипкие транспортные средства – помесь велосипеда с телегой, с зонтиками солнечных электрических панелей на крыше. Вид города был бы совсем уныл и сер, если бы не искрящаяся, бьющая в глаза, гремящая, слепящая, наглючая реклама. При этом рекламировали не столько вещи, сколько этикетки:

- Сапоги с оранжевой нашлёпкой «Витон-Бутон» – мечта предприимчивой дамы!

На президентском дворце, огромном кубе с круглыми окнами – нереальный архитектурный изыск, тоже сияла реклама:

- Наше правительство – надёжный вклад твоего голоса и капитала, о, свободный человек! Мы – это твои инвестиции в будущее и гарантированный нетрудовой доход!

Похоже, глава страны что-то слышал о межзвёздном дипломатическом этикете, поэтому на ступенях нас ждал взвод почётного караула - толпа головорезов с ручными пулемётами и гранатомётами на плечах. Строй был неровный, а вояки, как мне показалось, ещё не решили – отдать ли нам честь или пустить своё оружие в ход. Почётный оркестр - пара облачённых в разноцветные лохмотья музыкантов, наяривали душераздирающий марш на инструментах, по виду и звучанию напоминающих шотландские волынки – есть такой вековой беспощадный враг людей с тонким музыкальным слухом.

Просторный кабинет главы государства со сводчатым потолком, подпираемым матовыми стеклянными колоннами, больше всего походил на лавку старьёвщика. Вдоль всех стен шли многоярусные полки, наполненные самым разнообразным барахлом - от архаичных компьютеров с древними плоскими мониторами до отверченных голов манекенов, кофемолок с ручками, примитивных кухонных комбайнов, старинных бронзовых чайников и статуэток, тяжёлых кожаных фолиантов с золотым тиснением.

Лидер страны – Генеральный Предприниматель Свободного Союза, носил почётное имя Жиробас Путеводный. Вопреки жирному имени сам он был тощим, с голодным блеском в глазах. И был одет в длинный кафтан, атласные красные брюки, а обут в высокие тяжёлые кожаные ботфорты.

На огромном столе с львиными ножками лежала груда предметов, и он её перебирал, выбирая приглянувшиеся браслеты, женские туфли, массивные золотые будильники с молоточками, ласково поглаживая оранжевые и красные нашлёпки и с негодованием отбрасывая предметы с синими и фиолетовыми кругляшами в угол, иногда даже попадая в мусорный бак. Он был так увлечён работой, что прошло минуты три, пока он не обратил внимания на двух стоящих на пороге инопланетных дипломатов в парадных мундирах с голографическими звёздами.