Вячеслав Шалыгин - Экзамен для гуманоидов

— Сережа, ну иди, остынет все!

— Сейчас, мам, досмотрю…

— Опять про инопланетян?

— Представь себе, события развиваются, — Сергей вошел в кухню, вытирая промасленной тряпкой руки, — их капитан встречается с Советом Безопасности ООН.

— Что это ему от ООН понадобилось? Руки вымой, опять с железкой своей нянчился?

— Мам, эта «железка» мое орудие труда и капиталовложение. А еще — источник душевного равновесия, кое рядовым гражданам дает любовь или другое хобби. Она к тому же именная, следовательно — член семьи.

— Болтун. Лучше бы ты девушку какую-нибудь в члены семьи записал, а не револьвер свой.

— Пистолет, мама, пистолет…

— Ну, пистолет. Поешь, давай.

— Я здесь включу? — Сергей щелкнул кнопкой стоящего на холодильнике маленького телевизора.

«Совет Безопасности принял к рассмотрению предложения нашего инопланетного гостя и заверил его, что решение будет вынесено в ближайшее время…»

— Ну все, мне пора, — Сергей торопливо запил обед остывшим чаем и, на ходу застегивая куртку, крикнул — буду поздно, ключи взял.

Он бегом спустился по гулкой лестнице и, подняв воротник, пошел быстрым шагом к автостоянке.

Весна оставляла желать лучшего. Снег уже сошел, но холодный ветер так и не сменился теплым. На худой конец — безветрием. По утрам подмораживало. На скользких дорогах то и дело образовывались пробки. К обеду лед таял, грязь заливала машины, пешеходов, тротуары и кусты, а к вечеру все залитое и не протертое снова сковывало скользкой коркой. Метеорологи утверждали, что дело в новом спутнике — инопланетном корабле размером с десятую часть Луны. Как мог он влиять на погоду, зависнув втрое дальше ночного светила, они объяснить не могли.

Шум, поднятый прибытием «братьев по разуму», уже стих. Братья, вернее брат, вели себя мирно. Представитель чужаков приземлился на челноке еще три месяца назад и за прошедшее время успел чрезвычайно много. Он наладил контакты со всеми желающими, свозил пару делегаций ученых и журналистов на свой корабль, дал неисчислимое множество пресс-конференций, без устали выступал с лекциями перед всевозможными аудиториями, мотаясь по странам на своем челноке с невообразимой скоростью. Как он выдерживал такой ритм жизни, оставалось загадкой. В ответ на вопросы об этом Гость неизменно улыбался и произносил очередную речь. Что-нибудь о приоритете интересов мирового сообщества и важности своей миссии. И вновь улыбался.

Улыбка, кстати, впечатляла. Вопреки прогнозам, инопланетянин оказался вполне гуманоидным красавцем на вид лет сорока. Чуть выше среднего роста, атлетически сложенный, с пышной седеющей шевелюрой, красивыми зелеными глазами и голливудской улыбкой, совершенно очаровавшей домохозяек и остальную либерально настроенную часть населения. Говорил он на всех языках без переводчика, без акцента, мягким, проникновенным голосом.

Продюсеры сериалов стремительно покатились к банкротству. Репортажи о Госте стали главным телемагнитом для всех зрителей, независимо от возраста и пола. За три месяца чужак стал роднее ближайших родственников большинству бледнолицых и половине азиатов. Африканцы сомневались, но отрицать справедливость слов Гостя не смели.

Только одну категорию людей всех цветов кожи Гость повергал в глубокое недовольство — военных. Но и этот этап привыкания, похоже, заканчивался. Совет Безопасности решает вопросы использования «голубых касок», а значит, пришелец будет договариваться на эту тему. «Надеюсь, не войну он собрался объявлять», — думал Сергей, въезжая в ворота части.

В штабном тире, кроме мрачного прапорщика, стрелков не было. Прапорщик, старшина комендантского взвода, пытался побить рекорд неизвестного происхождения: пятьдесят очков с пяти выстрелов. Сергей хмыкнул и уселся в кресло у входа. Старшина сделал последний выстрел и выключил подсветку мишеней.

— Сорок семь, — прапорщик разгладил холеной рукой пышные усы и покосился на Сергея. — Зря расселся, товарищ капитан, командующий еще утром тобой интересовался.

Сергей удивленно поднял брови.

— Мне никто не звонил. Что-то стряслось?

— Откуда я знаю? Адъютант предупредил, как объявишься — к «папе». Значит, не срочно, но очень быстро.

— Спасибо, Михалыч, пойду, раз такое дело…

— Иди, иди, чемпион, — прапорщик добродушно усмехнулся, — по дороге шепни дневальному, сюда чтобы двигал.