Алексей Головин - Альфа и Омега

— "Демон"-2! Казаков! Юра, что вы делаете?

— Машина неуправляема, капитан, — послышался прерываемый краткими разрывами связи голос пилота, в котором звучало сильное волнение. — Вся автоматика как с ума сошла, ничего не пойму… Если я попытаюсь сейчас изменить курс, рискую попасть в гравитацию Марса. Будь он проклят, этот низковисящий спутник! Я собираюсь резко выскочить где-нибудь у орбиты Деймоса и пойти на второй заход.

— Будь осторожен! Отключаюсь, чтоб не мешать.

Бернаров убрал руку с пульта и тяжело опустился в кресло, напряженно всматриваясь в изображение на обзорном экране. Дальнейшие события произошли в течение нескольких минут, за которые капитан, как ему показалось, постарел лет на пять. Маленькая искорка десантного модуля, казалось, стала вдвое больше от выхлопов основных двигателей и резервных ускорителей. Десантолет резко изменил курс и вырвался из затяжного падения. Бернаров облегчённо вздохнул и закрыл глаза. Но тут же внезапное предчувствие холодной иглой укололо опытного спейсера. Капитан вскочил и нагнулся к экрану. "Демон"-2 с огромной, возрастающей скоростью несся в пространстве, неуклонно приближаясь к кроваво-красному лику Марса.

На волне аварийного канала в отсек управления линкора ворвался крик — обрывок фразы Андреаса Гроссмана: "…полностью отказало". Затем, оглушая Бернарова, послышался сильный металлический треск и скрежет, перекрывающий крики людей…

Капитан ничего не мог сделать и лишь сквозь появившуюся на глазах пелену увидел, как расцвел на поверхности планеты едва различимый цветок взрыва. Бернаров буквально упал в кресло и затих, закрыв глаза. Он не стал смотреть на панель контроллера процессов жизнедеятельности членов экипажа, на которой в тот самый момент погасли два из пяти дисплеев.

Состояние Бурина улучшилось, он пришел в себя. Пол присел на край кровати и привычным жестом положил руку на плечо напарника. Сергей молча указал глазами на свои руки. Норман покачал головой. Когда он принес Бурина в десантолет, у того отсутствовали обе кисти. Медавтомату пришлось ампутировать руки по локоть из-за раздробления костей и почти полностью сгоревшей плоти.

— Ничего, друг, ничего. Полетим на Землю, приделаем тебе лучшие протезы. С ними сейчас к полетам допускают…

Бурин слабо улыбнулся, благодаря напарника. Хотел что-то ответить, но тут раздался голос автонавигатора:

— Линкор вызывает первый десантолет.

— Дать изображение в медотсек, — распорядился Норман.

На экране возникло лицо Бернарова, выражение которого поразило пилотов, несмотря на то, что они привыкли, казалось, ко всем настроениям капитана.

— Что случилось? — в один голос спросили Сергей и Пол.

— Ребята погибли… Разбились… — ответил Бернаров.

Лица пилотов застыли, но ни одного возгласа или вопроса не сорвалось с их внезапно пересохших губ. Все трое просто молча сидели некоторое время, вспоминая столь неожиданно ушедших от них Юрия Казакова и Андреаса Гроссмана, членов их экипажа, бывшего неизменным с самого первого полета "Ноева ковчега", и отдавая им последнюю дань. Затем капитан продолжил:

— У нас два варианта. Либо ты, Пол, сам поднимаешь машину, либо я сажаю "Ковчег" на поверхность.

— Наш "Ковчег" на такой крохотный спутник? Нет, так мы можем все погибнуть, — ответил мертвенно бледный, но не позволяющий себе "раскиснуть" Бурин. — Пол взлетит. Я смогу как-нибудь помочь.

Бернаров молча кивнул. Трое спейсеров вновь посмотрели друг другу в глаза, и капитан закрыл канал связи.

Норман помог напарнику подняться и повёл его в отсек управления. Медлить было нельзя…

****

Третья попытка "разогреть" двигатели увенчалась успехом. Зыбкий слой реголита вокруг десантолета пошел волнами, реагируя на выхлопы полностью скрытых грунтом стартовых дюз. Норман до предела выжал рукоять стартового ускорения. Модуль дернулся, но не двинулся с места, лишь фонтаны камней взметнулись выше самой машины.

Мягкая хватка Фобоса оказалась сильнее, чем предполагали пилоты. Сначала вышел из строя механизм технического манипулятора, пальцы которого словно притянул к злополучной скале огромный магнит. Несмотря на все усилия Нормана, "рука" отказалась отпустить скалу и втянуться обратно в "тело" десантолета. Спейсеры приняли решение взлетать, предоставив манипулятору оторваться вместе с его заклинившей опорой, ибо времени на ремонт строптивого механизма просто не было.