Федор Березин: Лунный вариант

Так вот, главное назначение изотопов в «брюхе» – вырабатывать тепло, не дать бешеной звездной ночи вокруг убить аппаратуру холодом. А в обычное, активное дневное время ему некогда спать. Хотя тоже случается подремывать в связи с тем, что Земля – невероятно быстро вращающаяся планета, и, значит, периодически локаторы, через которые ведется управление, закатываются за горизонт. Может быть, в грядущую эру коммунизма будет не так – как только ослепнет одна станция слежения, сигнал подхватит другая, передавая непрерывную эстафету от континента к континенту. Может быть. Но пока он ждет. Ждет и подремывает. Тем более что лунный день, это вовсе не бесполезно-опасная ночь – здесь, в лунном мире, нет облаков, а значит, можно всегда и всюду подзаряжать аккумуляторы. «Товарищи! Дармовая солнечная энергия в любое время дня и…» Все-таки только дня. Ночью – лишь выковырянные загодя в Монголии и доставленные с Байконура атомные ядра.

Думаете, они подбирались из танкистов? Гусеничных героев, сдающих экзамены по прессованию грязи в шлак и по нырянию в озера под шноркелем? Эдаких отличников боевых стрельб, шарахающих бронебойным мишени за километр и меняющих стершиеся стальные треки своими силами до прибытия ремонтников? Ничуть не бывало. Тогда, может, они из трактористов, бивших рекорды по количеству прицепленных позади сенокосилок, с ночи до утра под палящим солнцем прессовавших пятилетку в год? Снова промах. Может, их подбирали из предтеч героев-дальнобойщиков, наматывающих границы и тысячемильные метки на колеса, или из автогонщиков, героев трассы «Париж – Дакар»? Нет. Не подходили сюда и любители велотреков, сливающие спицы в сияющие под ногами солнца-близнецы. Хуже того, всем, кто должен заниматься ЭТИМ, строго-настрого запретили иметь права и покупать личные средства передвижения приблизительно до выхода на пенсию. Пенсия у них, правда, намечалась ранняя, однако поскольку все они были еще порядком молоды, то пока что приговаривались к трамваям-троллейбусам, а иногда, в качестве компенсации, к служебным «уазикам». Ну что ж, сюда намеренно не подыскивали любителей внешней жизненной мишуры. Дело, в которое их втянули, должно было стать их ведущей целью и единственной судьбой.

Имелось две команды, по пять человек в каждой. И, как положено в армии, главным в каждой пятерке был командир. И не какой-то зеленый летеха-выпускник, а целый майор. Звание, почти подходящее командиру ракетной батареи, у которого забот, людей и техники невпроворот. Но зато у каждого нашего майора в подчинении имелись исключительно офицеры. Попадались и летехи, но как минимум краснодипломники или вообще – медалисты. По всем признакам дело, которым они обязались заниматься, являлось крайне важным и даже наверняка секретным. Хотя в этом экипаже, все-таки так напоминающем танковый, не значилось ни одного заряжающего, по случаю отсутствия снарядов. Думаете, у них вместо обычной была какая-нибудь продвинутая лазеро-плазменная пушка? Не волнуйтесь, времена таких монстров еще не наступили, а если повезет, то не наступят вообще. Так вот, пушки у них не имелось вовсе. И хотя еще два года назад американские астронавты доказали, что никаких селенитов на данном космическом теле не водится, лаборатория не имеет ни одного пулемета и прочего снаряжения для самообороны. Селена пока еще предельно демилитаризирована и миролюбива. Но врагов у их подвижного механизма было видимо-невидимо. И это были хитрые, коварные враги, не прощающие ничего. Именно поэтому и требовались в экипаже везунчики-медалисты.

И поскольку машина их умела двигаться, что являлось ее главным, почетным свойством, то, понятное дело, вторым после майора-командира лицом считался водитель. Затем шел штурман, ибо одного водителя для таковой машины совершенно недостаточно. А еще у них наличествовал собственный бортовой инженер. Он так и назывался – «бортовой инженер», хотя совсем не находился на борту, под толстой, морозостойкой алюминиевой броней. И ничего здесь не было странного, ибо вообще никто из них не находился в «нутре» машины. Разве что мысленно, для уверенного погружения в процесс. И даже сверху, где-то в открытых откидных сиденьях, они тоже не восседали. А потому еще одним важнейшим человеком в команде, эдаким аналогом танко-пушечного наводчика, был оператор антенны. В реальности он действительно являлся наведенцем – у их антенны была намеренно зауженная диаграмма направленности. И это совсем не зря.