Шон Уильямс: Эхо Земли

Давно Питер не оказывался в таком незавидном положении.

После ухода Клео Питер вновь вернулся к мыслям о воде для своей «ванны».

Черный шланг вел к десятитонному алюминиевому контейнеру, на треть заполненному драгоценной влагой. Пароуловители целыми сутками прокачивали перегретый воздух в надежде добыть хоть каплю воды, жизненно необходимой в качестве реагента для следующего визита космического челнока. В обязанности Питера входило тестирование контейнера на возможную течь либо случайное переполнение, но ни в одной инструкции не говорилось о приеме «ванн» из контейнерного содержимого. С другой стороны, прямого запрета на это в правилах также не содержалось. Надо лишь позаботиться о повторной очистке воды. Конечно, один из руководителей проекта, а именно Кэрил Хацис, может взглянуть на подобное самоуправство иначе, но к такому повороту событий Питер также приготовился.

Из черного шланга текла горячая вода — наверное, она успеет немного остыть, пока заполнит «ванну». Питер снял спецкостюм и остался нагишом под чужим, неприветливым небом. Солнце стояло высоко, и его ярко-оранжевое пятно виднелось сквозь сплошную облачность. Отвесные стены каньона пропускали прямые солнечные лучи на всю глубину всего на час в день. Остальное время приходилось довольствоваться лишь пурпурной дымкой адрастейского неба.

Как только импровизированная ванна заполнилась на треть фута, Питер перебрался через бортик — поближе к воде. Острое ощущение тепла приятно растеклось по его «новым» конечностям. В отраженном свете кожа приобрела пурпурный оттенок.

Вообще-то, строго говоря, кожа представляла собой трансплантат, выращенный на основе человеческих генов. «Новые» вены оказались шире, их сеть носила геометрически и функционально более правильный характер; полупрозрачные ногти росли не быстрее, чем на миллиметр в месяц, а волосы на «новой» коже начисто отсутствовали. На «новом» теле Питера также имелись и гениталии, чем-то напоминавшие свой исходный первоначальный образец — как, впрочем, и «новое» же лицо. Странным и нелепым во всем этом был тот момент, что принципиально новое содержание во многом сохраняло старый облик.

Питер вздохнул, потянулся и ощутил во рту вкус горячего пара. Он позволил себе как следует расслабиться, и вскоре тепло охватило все его тело. Убаюканный шумом стекающей воды, Питер зажмурился и замер.

Как всегда в таком состоянии, его навещали воспоминания. В памяти всплыла дата — 29 октября 2049 года по календарю экспедиции (26 ноября по обычному календарю), то есть день накануне даты активации первой энграммы памяти в его мозгу. Питер вместе с Лючией Бенк сидели в ее комнате в лагере и горячо, как и многие другие тем вечером, спорили о том, что их может ждать в будущем.

— Если не для нас, то для кого же? — спрашивал у нее Питер, с трудом подбирая слова.

Слушая его, Лючия широко улыбалась.

Комната была залита таинственным светом ламп, внешне походивших на стеариновые свечи. В желтоватых лучах поблескивала ее гладкая кожа цвета свежего меда. Золотистые зайчики мерцали в гуще темных волос. Темно-карие глаза Лючии были широко раскрыты, выдавая затаенное беспокойство.

— Нам придется остаться в стороне, Питер, — возразила она. — Хотя, если говорить строго, то все равно это будем именно мы… Лично я пытаюсь не углубляться в логику подобного несоответствия. Я вижу свою задачу в том, чтобы подготовиться к обоим вариантам сразу. Не хочу проблем ни для кого — и в первую очередь для себя.

— Но ведь лично тебя это не коснется.

— И тебя тоже, — нахмурилась Лючия. — Никто не сможет включить в программу ни твое, ни мое тело, потому что у нас слишком большой вес, мы много спим и едим, и на нас очень легко нагнать скуку.

— Согласен…

Питер перевернулся на спину и начал разглядывать потолок. Лючия последовала его примеру и легла рядом.

— Мы останемся здесь, — сказала она. — И это мне не очень нравится.

— Ты серьезно? — В голосе Питера тогда промелькнуло удивление, но теперь его память, словно электронный калькулятор, была совершенно лишена эмоций.

— Вполне. Я хочу стать одной из них, Питер. Получить возможность изучать, познавать новое… Как можно этого не хотеть? Наверняка ты думал о том же самом.

— Видеть новое в качестве исследователя или же туриста, осматривающего достопримечательности? Лично мне всегда хочется быть первооткрывателем.

— Новые знания — очень щедрая плата, — заметила Лючия. — Только это оправдывает участие в программе. Впрочем, мне кажется, что в команде слишком много обычных туристов. Согласен?