Генри Олди: Отщепенец

– Что?!

Шпрее решил, что ослышался. Поверить в это было проще, чем в антиса, не значащегося в реестре.

– В реестре Шмеера-Полански отсутствует, – повторил старпом. Голос его дрожал. – Может, наша версия реестра устарела? Отозвать запрос о помощи?

– Нет!

От капитанского рыка старпом вжался в кресло.

– Где он?!

– Вот…

Световой маркер, дрогнув, указал на вихрящийся сгусток полей в сфере волнового сканера.

– Он… Он среди них!

Но Шпрее уже и сам видел: антис двигался в центре стаи, как… Как флагманский корабль в строю эскадры! Антис не атаковал фагов. Он шёл вместе с ними!

Шёл в атаку на «Веронику».

Почти физически Шпрее ощутил, как закипает его собственный мозг внутри черепной коробки. Сейчас капитану предстояло принять самое важное, самое отчаянное решение в своей жизни. Времени на сомнения не осталось.

– Огонь… – прошептал Шпрее.

Наружу не вырвалось ни звука: голосовые связки подвели. Шпрее сделал глубокий вдох и рявкнул во всю глотку:

– Огонь! Огонь на поражение!

Миг, и Вселенная распахнулась перед Рихардом Шпрее в своём истинном великолепии.

Изображение замерло.

Распялен в крике рот капитана. По щеке сползает блестящая капля пота. Всем телом подался вперёд штурман. Руки по локти утонули в сфере управления. Треть индикаторов на пульте горит красным. На обзорниках метёт звёздная метель.

– Итак, капитан Шпрее отдал приказ открыть огонь на поражение.

– Он уточнил цели?

– Нет.

– Почему? Там же был антис!

– Это был последний приказ капитана.

– В смысле – последний? Если не ошибаюсь, он выжил?

– Имейте терпение. Сейчас вы сами всё увидите.

Бреслау не спешил вмешиваться: уточнять, размениваться на мелочи. Время задавать вопросы придёт позже. Информации не хватало для полноценного анализа, и он впитывал её бездумно, про запас, как растение – воду. Минус третий этаж Управления. Малый зал для совещаний. В зале – полдюжины экспертов с соответствующим уровнем допуска. Экспертов вызывали в дикой спешке, выдергивали за шиворот из постели, ресторана, сортира. Конфидент-поле включено. Свет пригашен до мягкого полумрака, лиц не разглядеть. Люди в креслах похожи на оплывшие огарки свечей. Едва заметно подрагивает стоп-кадр, вызывая подспудное раздражение.

Поехали, что ли?

Момент, когда запись пошла дальше, Бреслау пропустил. Он смотрел на лицо капитана, а оно оставалось неподвижным. Не лицо – театральная маска с дырой разинутого рта. Лишь одинокая капля пота продолжила свой путь по щеке, оставляя влажную дорожку. Понадобилась пара секунд, чтобы осознать: вокруг движутся члены экипажа, совершают какие-то действия. Мигают индикаторы, меняется изображение на обзорниках… В голосфере погас свет, по центральному посту «Вероники» заметался тревожный багрянец – сполохи аварийных алармов. Аналитик, представлявший запись, подключил вспомогательные сферы, в них поползли объёмные диаграммы, строки и столбцы данных, картинки с волновых сканеров. Раздувшись, пупырчатый конгломерат сведений превратился в гигантский микроорганизм, собравшийся размножаться почкованием.

Уследить за всем было решительно невозможно. Позже надо будет пересмотреть записи по отдельности. Бреслау вновь бросил взгляд на лицо капитана – и его пробрал озноб. Экипаж вёл бой, лайнер содрогался в агонии, а на лице капитана Шпрее, сухаря из сухарей, застыло выражение благоговейного восторга. Будь капитан верующим, Бреслау решил бы, что Шпрее узрел лик Бога.

Встряхнись, велел он себе. Какой Бог? Откуда такие мысли?! Помогая вернуть самообладание, аналитик отключил звук. Крики паники, обрывки суматошных докладов – всё отсекло незримое лезвие. В тишине, рухнувшей на зал подобно удару молота, аналитик принялся комментировать происходящее.

– Как видно из этих данных, – зелёный световой маркер указал на левую нижнюю сферу, где столбцы цифр наперегонки бежали кросс, – налицо все признаки классической флуктуативной атаки. Сбои в энергосистеме корабля, аритмия напряженности защитного поля. Падение мощности реактора, несмотря на форсированный режим…

– Поэтому они не смогли уйти в РПТ? Не хватило мощности?

– Это одна из причин. Вторая – нехватка времени. Третья – существенные искажения параметров континуума, возникшие при атаке стаи. Данные сейчас обрабатываются.

В голосфере разыгрывалась трагедия. Экипаж лайнера – не матёрые волки из ВКС, а обычные «цивилы» – бился насмерть с порождениями космоса, спасая жизни: свои и четырёхсот двадцати восьми ни о чём не подозревавших пассажиров. Здесь же, в зале для совещаний, глубоко скрытом под землёй, эксперты вели дискуссию: уточняли нюансы, параметры, строили предположения и версии, словно речь шла о колонии простейших на лабораторном стенде. Чисто научный интерес, стремление установить истину; кофе, кондиционированный воздух, уют кресел.