Марти Бурнов - Достигая прозрения

— Комиссар? — матрос направил на нее винтовку.

— Да уйми-ись ты, Семё-он! — Нэйб отвесил матросу подзатыльник, отчего у того с головы слетела бескозырка и плавно закатилась под стол.

— Нэйб! — вскричал Аркаша и бросился в объятия старого друга. — Нэйб!

Аркадий и Лиля повисли у комиссара на шее. Профессор стоял чуть в стороне и робко протирал очки. На его глаза навернулись слезы радости.

Потом все уселись за стол. Матрос Семён извлёк из-за пазухи бутыль с самогоном и принялся разливать мутную жидкость прямо в чайные чашки. Нэйб покрутил в руках красивую костяную коробочку, затем раскрыл ее и сдобрил самогон белым порошком.

— Кокаи-ин, — улыбнулся комиссар.

— А то мы не знаем! — насупился Аркадий Петрович. Он никогда не одобрял дурных привычек капитана Нэйба.

— Коктэ-эйль "Балтика-а", — вновь улыбнулся Нэйб и одним глотком опустошил чашку.

Матросы сидели хмурые, но от коктейля не отказались.

— Комиссар! Они ж — контра, — буркнул Семен.

— Не-ет, Семё-он! Они-и — уче-оные. Они-и — прогресс! Они-и — будущее Советской власти! Вот скажи-и, Семё-он, что есть коммуни-изм без прогре-есса?

Матрос икнул.

— То-о-то же! — ухмыльнулся Нэйб. — А теперь — иди-ите. И не жди-ите меня-а.

Матросы поднялись и затопали к выходу. Потом немного замялись. Семен обернулся:

— Комиссар! А что начальству-то доложить?

— Скажи-и: коммуни-изм — этто есть Советская вла-асть, плюю-ус электрифика-ация всей страны-ы!

Матросы ушли.

Профессор улыбнулся, вытащил из кармана маленькую круглую пластинку-переводчик и прилепил к виску. Аркаша и Лиля сделали то же самое.

— Знаете, Нэйб, говорите-ка вы лучше на виллирианском! — рассмеялся Иван Никифорович. — Ну не могу я спокойно слышать ваше произношение.

— Хорошо, — кивнул Нэйб. — За это произношение меня прозвали финским комиссаром. Но это не так уж плохо, внешность не вызывает подозрения, даже имя не пришлось менять…

— Ух, как здорово снова воспользоваться переводчиком! — обрадовалась Лиля.

— Как я соскучился по Вагнеру! — Нэйб налил себе еще самогона. — У здешних земных "патефонов" такой отвратительный звук…

— Тогда — добро пожаловать в лабораторию. Рояль теперь там обитает, — Аркадий поднялся из-за стола, остальные последовали его примеру.

— Друзья! Вы даже не представляете, как я рад вас видеть! — воскликнул комиссар Нэйб.

…Так было много столетий.

И помнят все поколенья, до самых далеких предков,

Кровавую эту войну.

Но вот из Темной Вселенной

Ужасной лавиной черной, пришли кровожадные менкхи,

Погибель с собой принесли.

Нет больше яркой Зуары,

Нет знойных лучей Арахиды, и в горе Талраки и Ронги

Кровью скрепили союз.

И вместе едят похлебку

Из сочных жуков-репинутов. И заедают червями,

Хрустящими, словно песок.

(Гимн Тильдоро-Талракешской коалиции)

За год до создания Тильдоро-Талракешской коалиции…

Люм вышел на рассвете вместе с остальными ронгами. С первыми лучами солнца пришло известие, что префект округа Мурлюкаи убит, а истребитель с талракским убийцей упал в болота неподалеку.

Сейчас солнце стояло в зените, но его лучи едва пробивали влажный зеленоватый сумрак Великих Топей. Люм уже давно бродил один. Был приказ рассеяться, держаться в пределах видимости друг от друга и прочесать местность. Спустя некоторое время, Люм внезапно обнаружил, что отстал от отряда, и вокруг нет никого, кроме болотной живности.

Люм старался аккуратно погружать и выдергивать ноги, но болото все равно провожало каждый шаг смачным чавканьем и едва заметным покачиванием. Его широкие ступни тихо шлепали, разбрызгивая воду и утопая в мягком дне. Строго говоря, это и не дно было, а чуть притопленный ковер из болотной растительности, скрепленный мхом. Старые растения отмирали, давая жизнь новым, и на этом питательном субстрате процветали папоротники, корнями создавая иллюзию почвы. А сколько всего вкусного шмыгало в болотной жиже прямо под ногами!

Это немного раздражало. А когда Люм раздражался, он хотел есть. И с каждым шагом оба чувства усиливались. Ронг заставлял себя идти дальше, ведь он по-прежнему в патруле и у него есть задача — найти проклятого талрака.

Эти безобразные, похожие на высохшие коряги, белесые твари — были первыми инопланетянами, посетившими Тильдор. Ростом чуть выше ронгов, они вышагивали на тощих сухоньких ножках, и беспрестанно шевелили двумя парами рук. Талраки смутно напоминали Люму огромного репинута — болотного червя в хитиновом панцире, но при этом они выглядели так, словно давно умерли, и их тела много лет пролежали на горных вершинах. Талрака сложно убить, словно они и вправду были давно мертвы. Как-то Люм спросил командира, а не воюют ли ронги с мертвецами, потому что ни одно живое существо не может быть таким высохшим. Командир лишь усмехнулся и отправил Люма чистить территорию лагеря от экскрементов.