Марти Бурнов - Достигая прозрения

Но сегодня профессор решил изменить своим правилам, сходу начав разговор о волновой теории:

— Знаешь, Аркаша, задумался я тут, насколько не изучено пространство, в котором все мы обитаем. Такие мысли в голову приходят странные… будто все вокруг, вся Вселенная, пронизана всевозможными волнами различных видов.

— Как от камня, брошенного в воду?

— Да, но только в трех и более мерном пространстве, — выдержав многозначительную паузу, профессор продолжил: — И думаю я, что волны эти, пересекаясь, создают сложнейшие хитросплетения, причем влияющие на жизнь и судьбу нашу в гораздо большей степени, чем ты можешь себе представить. И наша задача, как ученых, гармонично упорядочить эти хитросплетения и, таким образом, поставить их на службу человечеству.

— Да, Иван Никифорович, слушать вас — одно удовольствие! Бывает, такое скажете, что и дойдет не сразу. Не то, что в Академии, — Аркадий сознательно решил увести разговор в сторону, на пустой желудок и без небольшого отдыха, сложные научные выкладки, действительно, не сразу до него доходили.

— А что в Академии? — живо поинтересовался профессор.

— Вот хотя бы сегодня: читали нам предлинную и наискучнейшую лекцию о классификации руд и минералов. Да что проку-то нам с нее?!

— Эх, Аркадий, Аркадий! Да много ли ты понимаешь?..

— Не много, Иван Никифорович, но в рудах и минералах и понимать ничего не хочу! Вот про волны времени узнать, да чтоб это еще и вы рассказали — совсем другое дело… — осознав свою стратегическую ошибку, Аркадий решил все же вернуть профессора к волновой теории, это лучше, чем слушать продолжение лекции о рудах и минералах, о коих тот представление имел, возможно, даже большее, нежели преподаватель в Академии.

Профессор с лукавинкой взглянул на Аркадия, откупорил коньяк и уселся в кресло у камина, приглашая уже отобедавшего Аркадия присоединиться:

— Только представь! Юная планета! Царство одноклеточных водорослей… — вдохновенно начал он лекцию. — Кислорода в атмосфере почти нет. Даже цвет неба, возможно, совсем иной, не тот, что сейчас. Многие, очень многие метаморфозные породы, несущие в себе богатые залежи руд, формировались именно тогда… Да будет тебе известно, многие руды и минералы могут рассказать нам о волнах времени гораздо больше, чем я! Вот взять, хотя бы, докембрийские отложения… Что мы о них знаем? Да ровным счетом ничего! А ведь они имели счастье образоваться сотни миллионов лет назад!

— Ой, не надо, Иван Никифорович! У меня сегодня и так вся голова этими отложениями забита! Расскажите лучше, как ваша работа продвинулась.

Профессор тут же подскочил из кресла, как будто ждал этого вопроса. В очередной раз Аркадий убедился, что в стратегии ему никогда не переиграть Ивана Никифоровича. Ведь и лекцию о докембрийских отложениях тот наверняка затеял преднамеренно, лишь бы поскорее оказаться в лаборатории.

— А пойдем-ка, Аркаша, сразу в лабораторию! Там я тебе обо всем и расскажу!

Они поднялись на второй этаж, весь занимаемый лабораторией профессора. У входа Аркадий замешкался, не зная даже, как спросить о необычном явлении, представшем его взору.

— Я многое могу понять, Иван Никифорович, хотя большее, наверно, не могу… но все же, объясните мне, дураку, зачем вы притащили в лабораторию рояль?

— А вот это — и есть интересная гипотеза, которую нам с тобой предстоит сегодня проверить… — профессор подошел к роялю, открыл крышку и сделал широкий жест. — Прошу!

— Вы хотите, чтоб я что-то сыграл?.. А как же гипотеза?..

— Вот сейчас мы ее и проверим. Но играть надо вдохновенно. От души. Суть моей гипотезы в том, что гармонично упорядочить хитросплетения электромагнитных и еще некоторых, доселе не изученных волн, что мы с тобой обнаружили в прошлом месяце, можно силой мысли. Но для этого желательно пребывать в необыкновенном душевном состоянии. Так что, я думаю, нам подойдет Вагнер. Что-нибудь яркое, скажем, из "Валькирии".

Аркадий стоял, вытаращив глаза. То, что говорил Иван Никифорович, представлялось ему полнейшим бредом. Даже будучи в некотором подпитии, профессор всегда сохранял здравый рассудок, а тут… Он недоверчиво покосился на старшего товарища:

— Сдается мне, вы решили меня разыграть.

Иван Никифорович сник и, казалось, разом пал духом.

— Я прекрасно понимаю, как абсурдно звучит это предположение. Но подумайте, Аркадий, наука всегда начинается с абсурдных предположений. Уже ли вам жалко исполнить для меня что-нибудь из Вагнера?