Майя Малиновская: Вердана

— Только уж очень самостоятельная и скрытная. — Елена Васильевна прищурила глаза.

— Мам, я не делаю ничего такого, чтобы меня можно было назвать нечестным человеком. А что до секретов, то Санька тебе тоже не говорит, как он ловит преступников. А то, что дети у тебя необычные, так что тут плохого? Вы с папой тоже — странная парочка. Кстати, о папе, когда он вернется?

— Ой, не знаю. Ему как генерала дали, он из командировок не вылезает. Наш Павел Терентьевич весь в делах, а ты его любимая дочь — жди.

— Скучаешь? — вкрадчиво спросила Эл.

— Скучаю, — вздохнула Елена Васильевна. — Не знаю, встретимся ли до того, как уеду в экспедицию.

— Ну вот, а на нас с Сашей удивляешься. Сами такие, — многозначительно кивнула Эл. — Ты как всегда без завтрака?

— Да. Нужно поддерживать форму…Кстати, зови вечером своих мальчишек в гости.

— Какое там, — махнула Эл рукой, — Димку бабушка будет плюшками закармливать, а у Алика мать…, сама знаешь какая. Ее трясет при моем имени.

— Да, не забуду тот скандал, который она мне устроила, когда вы пропали. Ой, извини, договорились не вспоминать.

Эл кивнула, но ничего не сказала.

Елена Васильевна в очередной раз встревожилась. Что-то она не очень верила Эл. Определенно за этими исчезновениями, за командировками, стояла какая-то тайна. Сердце Елены Васильевны было не на месте. Требовать от Эл отчета или настаивать на более спокойной жизни было бесполезно. Она всегда умудрялась заводить разговор в такое русло, что все поступки Эл уже не казались необычными.

Дочь исчезла на шесть лет, а потом появилась. Добиться, где они все трое были, оказалось невозможно. А потом заявили, что хотели поступать в горные спасатели и поступили. По документам так и было, но Елена Васильевна мучась сомнениями. Радость от возвращения Элли поначалу затмила все вопросы. Обсуждение проблем отодвинулось на время, а когда эмоции остыли, Елена Васильевна решила не досаждать дочери. Отец и сын согласились с ней. Семейство Светловых было счастливо обретением прежнего состояния мира и согласия. Пока в доме была Эл, не было ни споров, ни разногласий. Она словно была залогом спокойствия. Все вопросы решались просто и быстро.

Потом опять были горы, поездки. Эл исчезала, посылала письма, но теперь возвращалась. Ее не приходилось встречать ни в аэропорту, ни на вокзале. Всегда на пороге дома и налегке.

Много раз Елена Васильевна хотела поговорить с дочерью по душам, узнать побольше. Только не знала, как бы сделать это деликатно. Когда она осторожно наблюдала за Эл, ее повадками, взглядами, понимала, что ее Элька — крепкий орешек, выудить у нее правду будет, ох, как непросто. Матери оставалось только признать, что дочь выросла не на ее глазах. Через чур собранная, соблюдавшая во всем порядок и слишком серьезная для девятнадцатилетней девушки. Иногда Эл шалила. Димка — «лисий хвост», помогал ей подшучивать над семейством. Эл удавалось выглядеть беззаботной и разряжать обстановку, когда порог вопросов в головах членов семьи превышал допустимый уровень.

Елена Васильевна вздохнула тяжело. Посмотрела еще раз на Эл. Беззаботное лицо дочери, сияло счастьем. Слишком все тихо и мирно, в такой покой Елена Васильевна не очень верила. Они попрощались, и Эл закрыла за ней дверь.

Вечером их ждал семейный ужин. Елена Васильевна не пришла пораньше, как обещала. Она вошла в квартиру с двумя сумками продуктов и, разувшись, проследовала на кухню.

Катя, жена сына, и Эл весело и громко щебетали. Еще из прихожей Елена Васильевна услышала вопрос Кати.

— А страшно на высоте? — спрашивала она.

— Смотря на какой. Это от человека зависит и от тренировки… Ты посолить забыла, — говорила Эл.

— Я вроде солила, — возразила Катя. — Давай попробую. Точно. Как ты все замечаешь?

Елена Васильевна вошла на кухню, поставила сумки прямо на пол и потянулась за фартуком.

— Вечер добрый, — приветствовала ее Катя. — Мы сами сделаем.

Катюша поцеловала свекровь в щеку и указала на букет роз в вазе.

— Это вам цветочки, — пояснила она.

— Спасибо, — поблагодарила Елена Васильевна.

— Добрый вечер, мамуля, — услышала она голос Саши, и он ласково обнял ее за плечи. — Просто семейная идиллия. Еще бы отец приехал.

Елена Васильевна посмотрела на Эл. Она изучала домочадцев с довольной улыбкой чиширского кота. Она выглядела такой же счастливой и беззаботной, как утром. Глаза Эл месяц от месяца теплели, и прежняя суровость сходила с лица. Елена Васильевна на мгновение вспомнила встречу после долгой разлуки. Эл выглядела виноватой, но взгляд был такой суровый, что мать беспокоилась за нее. Сейчас другое дело. Эл, наверное «отогрелась» в кругу родных и, дай Бог, когда-нибудь расскажет о своих скитаниях.