Антон Грановский - Двойная тень

Сенатор продолжал пристально смотреть на помощника. Глаза парня налились кровью, а лицо распухло. Еще несколько секунд продолжалась эта молчаливая пытка, а затем в голове у помощника что-то щелкнуло, словно лопнул большой сосуд, налитые кровью глаза вылезли из орбит, и он рухнул на мягкий ковер, поглотивший звук падения.

Сенатор Градов пошевелился и перевел дух. Серый налет исчез из его глаз, и они снова заблестели ясным, холодным блеском. Он протянул руку к столу и снял с подставки серебристый видеофон.

– Соедините меня с преподобным Эмо Ватанабэ, – потребовал он.

– Слушаюсь, господин сенатор! – прощебетала в ответ секретарша.

Некоторое время Градов ждал, глядя на мерцающий экран видеофона. Затем экран снова ожил, и на нем возникло одутловатое лицо преподобного.

– Слушаю вас, сенатор! – громко произнес глава думской комиссии, блестя своими нелепыми очками.

– Господин Ватанабэ, я звоню вам по поводу вашего законопроекта.

Лицо преподобного дернулось.

– Сенатор-сан, – резко проговорил он, – предвидя все ваши возражения, я хочу…

– Вы меня неправильно поняли, – спокойно перебил его Градов. – Я не собираюсь возражать. Я, так же, как вы, считаю, что псионики представляют потенциальную опасность для общества. И, так же как вы, я уверен, что пришло время «затянуть гайки» потуже.

На лице преподобного Ватанабэ отобразилось замешательство.

– Вы намерены оказать публичную поддержку моему законопроекту? – уточнил он.

Сенатор улыбнулся холодной, вежливой улыбкой:

– Да, Ватанабэ-сан. Я сегодня же выступлю с официальной речью в вашу поддержку. А затем дам пресс-конференцию, где объясню, почему я стал приверженцем жестких мер.

Глава думского комитета был явно сбит с толку. Поправив толстым пальцем очки, он осторожно спросил:

– Сенатор, могу я узнать, почему вы переменили свою точку зрения на данный вопрос?

– Вы были правы, утверждая, что псионики сплачиваются в тайные организации, цель которых – узурпация власти, – пояснил сенатор Градов. – Я только что получил этому зримое подтверждение.

– Подтверждение? Какое?

– Один из сотрудников моего офиса погиб. Причина – псионическое воздействие.

Глаза преподобного Ватанабэ на экране видеофона вылезли из орбит.

– Но… как это случилось? – севшим от удивления голосом вопросил он.

– Детали выясняются, – ответил сенатор. – У нас есть факт злонамеренного псионического воздействия. И кто-то должен за это ответить.

– Даже не знаю, что вам на это сказать, сенатор… Я рад тому, что мы теперь по одну сторону баррикад, но меня огорчает, что причиной этому стала смерть одного из ваших сотрудников.

– Что случилось, то случилось. Я позвоню вам, когда уточню время и место пресс-конференции.

Сенатор отключил связь и переключился на канал секретарши.

– Срочно вызовите охрану, – сказал он. – Псионики убили моего помощника.

Бизнесмен Андрей Сергеевич Ямамото устало прикрыл глаза. «Как сильно я устал, – подумал он. – Может быть, у меня начинается диабет?»

Господин Ямамото вздохнул. В последнее время он часто уставал. Должно быть, в его возрасте уже нельзя так много работать. Но кто будет работать, если он отправится на покой?

В последнее время бизнесмен Ямамото стал все чаще задумываться о том, в чьи руки перейдет созданная им империя. Его сын и наследник, двадцатишестилетний выпускник колледжа Олег Ямамото, создавал для него немало проблем.

В детстве Олег был обыкновенным драчуном и задирой – черта, которую можно было отнести на счет его возраста. Но годы шли, Олег стал взрослым, однако взгляды его на жизнь изменились лишь в самой незначительной степени. Он не только не хотел работать ради своего светлого и обеспеченного будущего, но настоятельно требовал, чтобы ему преподнесли его в готовом виде. Олег воспринимал свое богатство как само собой разумеющееся, а всех, кто был с ним не согласен, готов был послать к черту, а то и попросту избить.

Десять минут назад Олег покинул кабинет отца после очередной ссоры. Господин Ямамото, в который уже раз, пытался вызвать сына на откровенный разговор и сбить с него необоснованную спесь.

– Какие такие необыкновенные способности дают тебе право на кичливость и хамство? – осведомился он у сына.

– Я выбрал свой путь, – дерзко парировал Олег. – И я хочу прожить свою жизнь так, как хочу.

– Если я лишу тебя наследства, то твоя жизнь превратится в прах. Ты не сможешь заработать и дырявого медяка.