Дмитрий Казаков: Кровь ангелов

Сердце остановилось, но затем начало биться вновь…

Печень болезненно запульсировала, судороги прошли по ногам…

Желудок сократился, в кишках возникла резкая боль, атраментум на мгновение показался очень горячим, но тут же стал обычным…

«Готов, эру Венц?» – спросил Прото.

«Готов», – ответил Энхо: голова была холодной и ясной, информационное зрение обострилось, а эмоции слегка пригасли, не до конца, но в достаточной степени, чтобы на них не отвлекаться.

«Тогда начали, во имя всех имен Старого Тела! Вперед!»

«Помилуй нас, Божественный Дух!» – буркнул Тильгер.

Первой в дело вступила ракетная башня, расположенная в носу турригера, и толчки, отдавшиеся по корпусу корабля, Энхо почувствовал, несмотря на атраментум. Заработали двигатели сложных и огромных, способных маскироваться и подкрадываться, преодолевать огромные расстояния «снарядов».

Станет большой удачей, если хотя бы один достигнет цели.

Такая ракета разорвет на части тяжелый декуррер и может вывести из боя даже арбитрор класса «Цунами».

Их когорта оказалась на фланге атакующей чаши, и «Харибда» подошла ближе, готовая выпустить истребители, вплотную придвинулась либурна-постановщик помех «Калиго-12», похожая на исполинское блюдце из металла.

«Залп! Координаты пошли!» – скомандовал Прото, и Энхо стало не до того, чтобы глазеть по сторонам.

Он делал свое дело, потоки сведений текли через его голову, не смешиваясь и не пересекаясь. Одновременно декурион чувствовал, как оживает ствол главного калибра, предназначенный с чудовищной скоростью метать сгустки энергии, виртуальные до того момента, пока они не попадут в цель.

Легкое гудение – заработал накопитель… поднялся распределитель.

Вспышка раз, два, три – выстрел…

Несколько секунд на перезарядку, и можно бросить взгляд на координатную сетку: урги рядом, в пределах астрономической единицы три «Торнадо», и нечто незнакомое, аналогичное по энерговооруженности… чужие снаряды мчатся навстречу, их атакуют истребители, короткие вспышки со всех сторон…

Новый выстрел, инфоцентраль сбоит, координатная сетка плывет.

Еще один, и еще.

Удар, пришедший изнутри, мешанина цветных вспышек перед глазами – по ним попали, и анасимы корабля повреждены, но через мгновение все восстанавливается, зато метка одного из декурреров исчезла.

И похоже, как раз того, по которому они стреляли!

«Не спать!» – рявкает Прото, и Энхо делает то, что должен, и ему почти не страшно.

Хотя «Калиго-12» превратился в груду обломков и подбитые истребители кувыркаются вокруг, а к «Асперу» упорно стремятся чужие ракеты, пенетраторы рядом, и многослойная броня пробита в десятке мест…

Новый выстрел!

Еще один…

А потом Энхо осознал, что жив, хотя и трясется от слабости, корабли ургов удаляются, а их турригер понемногу тормозит, и только скоростные целеры мчатся вслед за торопящимся уйти в перлаборацию врагом, что опасности больше нет, разве что сдохнуть от голода.

За каких-то полчаса его организм сжег чудовищное количество калорий.

«Нормально, – сказал Прото. – Повреждения по кораблю в норме, погибших двое. Отбой боевого режима через пять минут».

Их башня не пострадала, осколок пропахал боковину одного из стабилизаторов, но даже не дошел до внутреннего слоя брони.

«Эй, ты как?» – спросил Тильгер.

«Нормально», – отозвался эру Венц.

Пять минут прошло, и заработали насосы, откачивая жидкость из карталлуса. Кашляя, Энхо толкнул дверь, на дрожащих ногах выбрался в кубрик и обнаружил перед собой улыбающегося Арвинда.

Тот держал большую чашу из темного металла, а вокруг толпились младшие офицеры – в комбинезонах и шлемах, с потеками атраментума на лицах, изнуренные, но довольные.

– Это что, во славу Превознесенного? – спросил Энхо.

– У тебя сегодня состоялся первый бой, – сказал Арвинд, кровожадно ухмыляясь. – Кто его пережил, пощупал Галактику за вымя, глотает вакуум.

– Что там? – Эру Венц осторожно принял чашу, ощутив, какие холодные у навигатора пальцы.

Внутри обнаружилось нечто жидкое, темное и мутное.

– Вакуум, – ухмылки на физиономиях сослуживцев были ехидные. – Пей.

Энхо поколебался мгновение, затем отхлебнул, и ему показалось, что по затылку ударили молотком.

Переход от света к тьме оказался настолько внезапным, что Вальгорн невольно остановился.

Двери, через которые он только что прошел, бесшумно захлопнулись, и вокруг сгустился полный мрак. Возникло желание отключить зрение, отдать бразды правления другим органам чувств – он это умел, накатило бешенство, всегда возникавшее, когда он ощущал себя беспомощным, рука сама потянулась к висевшему на поясе виброклинку… выхватить, ударить на звук, на дуновение воздуха.