Николай Раков: Операция Гемма

Оставшаяся пятерка начала разворачиваться, стремясь соединиться с ударной группировкой, но только ухудшила свое положение, сразу потеряв еще три корабля и открыв движение к орбите, где висели сборочные доки и заводы.

Теперь пришла очередь потрудиться авианосцу. Корабль начал выбрасывать в пространство тяжелые штурмовики, прикрываемые стаями вертких истребителей. Ударная сила авианосца понеслась к промышленным объектам. Атаки по неподвижным целям были ужасны. Торпеды, взрываясь, пробивали бреши диаметром до тридцати метров, и огромные конструкции, разваливаясь, таяли на глазах.

Редкие ракетные и артиллерийские установки, стоящие на доках и заводах, огрызались огнем, но штурмовики почти не понесли потерь. Истребители знали свое дело и, атакуя с разных сторон, отвлекали стрелков либо успешно подавляли огневые точки.

Выполнив свою основную задачу, штурмовики возвращались на авианосец и, подвесив новые порции летающей смерти и зарядив пушки, летели вслед за ушедшей эскадрой.

Два десантных корабля, прикрываемые тяжелым крейсером и истребителями, вступили в схватку с авианосцами, сумевшими выбросить в пространство не более трех десятков истребителей. Десантные боты почти без потерь достигали огромных бортов авианесущих монстров и, присасываясь к ним, выбрасывали внутрь абордажные команды.

Основное сражение развернулось в стороне между эскадрой и ударной группой противника. Даже оставшиеся двадцать восемь кораблей гаюнов могли в полной мере противостоять пришедшей эскадре Союза при поддержке планетарных ракетных установок систем противокосмической обороны, но сейчас этой поддержки не было. Часть кораблей солнечников начали еще до столкновения заходить во фланг гаюнам, и хотя преимущество было небольшое, но оно сыграло свою роль. На пределе дальности эскадра открыла огонь по кораблям противника, на которых начали вспыхивать пожары.

Гаюны не остались в долгу. Два крейсера эскадры, получив множественные повреждения, застопорили свой ход. Еще на трех кораблях начались пожары. Все пространство боя было засорено хаотично летящими броневыми плитами обшивки, целыми секциями развалившихся кораблей и сорванными боевыми башнями.

Фланговый охват сделал свое дело — и его крейсера ударили в борта противника. Ударная группа, теряя корабли, упорно сопротивлялась, до того момента, когда в сражение вмешались штурмовики.

Истребительное прикрытие гаюнов было практически уничтожено. Захватив верхнюю полусферу, не обращая внимания на заградительный огонь зенитных комплексов, штурмовики методично расстреливали тяжелыми ракетами крейсера противника, а корабли эскадры сжимали почти замкнувшееся кольцо, не давая возможности маневрировать.

Когда у гаюнов остались боеспособными всего восемь кораблей, они начали выходить из боя, но спастись бегством удалось только трем.

Победа была полной и безоговорочной. Часть эскадры ушла за другую сторону Геммы и методично, не торопясь, расстреляла производственные комплексы и верфи с почти готовыми кораблями. Оставшиеся на месте боя эсминцы подбирали спасательные капсулы и эвакуировали экипажи подбитых судов.

Выпавший на долю союзной эскадры успех стоил ей двенадцати кораблей.

Абордажные команды, высадившиеся на авианосцы противника, доложили о их захвате и возможности совершения прыжка.

Бой закончился, но работа продолжалась.

Капитан авианосца, передав командование на мостике старшему помощнику, подошел к диверсантам, молча пожал им руки и вышел из рубки.

— Пошел на летные палубы, — сказал помощник. — Он когда-то тоже начинал летать штурмовиком.

Все стало понятным, но они не знали, что делать, и были здесь явно лишними. Диверсанты с радостью увидели появившегося на мостике Лузгина.

— Извините, бродяги, что не успел добраться к вам до боя, — прогудел голос Лузгина. — Пошли со мной, вас ожидает командир эскадры.

— То генералы, то адмиралы, — заворчал Колдун. — Отстаньте от меня, я домой хочу.

— Туда и направимся, но в отдельной каюте и с накрытым столом, — заговорщицки подмигнув, проговорил Лузгин. Четверка двинулась по коридорам авианосца к ожидающему ее шатлу.