Айзек Азимов: Звезды как пыль (пер. И.Ткач)

Аратап вздохнул. Историки утверждают, что дед этого человека был великим правителем. Печально видеть такие сцены.

– Поместите милорда к кому-нибудь, – сказал он с отвращением.

Джилберта поселили вместе с Байроном. До наступления корабельной ночи они не разговаривали. Потом свет погасили, оставив только тусклое багровое сияние. Уснуть оно не мешало, а стражники могли следить за пленными по телеэкрану.

Но Джилберт не спал.

– Байрон, – прошептал он. Байрон очнулся от дремоты.

– Что?

– Байрон, я это сделал. Все в порядке, Байрон.

– Постарайтесь уснуть, Джил.

Но Джилберт не унимался:

– Я сделал это, Байрон! Аратап, может быть, и умен, по я его перехитрил. Разве это не забавно? Не беспокойтесь Байрон, я все устроил.

Он снова лихорадочно затряс сонного юношу. Байрон сел.

– Что с вами?

– Ничего. Со мной ничего. Со мной все в порядке. Но я сделал это!

Джилберт лукаво улыбался, словно нашкодивший мальчишка.

– Что же вы сделали?

Байрону было уже не до сна. Он вскочил и встряхнул Джилберта за плечи.

– Отвечайте!

– Меня нашли в машинном отделении, – зачастил Джилберт. – Они думали, что я прячусь, но я не прятался. Я включил сигнал тревоги, потому что мне нужно было остаться на несколько минут одному. Байрон я замкнул гиператомные двигатели.

– Что?!

– Это совсем нетрудно! Потребовалась только одна минута, И они не узнают, пока не сделают прыжок. Но тогда уже начнется цепная реакция в горючем, и корабль с Аратапом, и все его сведения о планете повстанцев превратятся в раскаленный газ…

Байрон попятился. Глаза его широко раскрылись.

– Вы это сделали?

– Да. – Джилберт, закрыв лицо руками, раскачивался взад и вперед. – Мы все погибнем. Я не боюсь умирать, Байрон. Лишь бы не в одиночестве. Я хочу быть с кем-то. Хорошо, что вы со мной. Это будет быстро и небольно. Не будет… больно…

– Идиот! – закричал Байрон. – Сумасшедший! Мы могли еще побороться, мы могли еще выиграть эту битву!

Но Джилберт его не слышал. Уши era были полны собственными стонами.

Байрон заколотил в стену:

– Стража!

Сколько осталось? Часы или минуты?

На стук прибежал солдат.

– Отойдите отсюда! – приказал он раздраженно.

Они стояли напротив друг друга.

Дверей в этих маленьких каютах, приспособленных под камеры, не было, их заменяло силовое поле. Его можно было потрогать рукой: сначала оно немного подавалось, словно резина, но потом становилось твердым, как сталь.

Поле слегка подрагивало у Байрона под ладонью. Непроходимое для предметов, оно спокойно пропускало лучи нейронного хлыста. Как раз такой хлыст и был в руке у стражника.

– Мне необходимо видеть наместника Аратапа, – заявил Байрон.

– И ради этого вы поднимаете такой шум? – стражник был не в духе. Ночная вахта – не подарок, к тому же он проигрался в карты. – Доложу, когда кончится дежурство.

– Ждать нельзя. – Байрон почувствовал, как его охватывает отчаяние. – Это очень важно!

– Придется подождать. Вернетесь на место или хотите отведать хлыста?

– Послушайте, – сказал Байрон, – вот этот человек со мной – Джилберт Хинриад. Он болен. Может быть, умирает. Если Хинриад умрет на тиранитском корабле из-за того, что вы не дали мне поговорить с j офицером, вам придется несладко.

– Что с ним?

– Не знаю. Побыстрее, если вам не надоело жить.

Стражник что-то пробормотал и ушел. Байрон следил за ним, пока мог видеть в полутьме. Он напряг слух, пытаясь уловить гудение двигателей, готовящихся к прыжку, но ничего не услышал.

Затем подошел к Джилберту и осторожно приподнял его голову за волосы.

С искаженного ужасом лица на него взглянули безумные глаза. В них не было мысли – один только страх.

– Кто вы?

– Это я, Байрон. Как вы себя чувствуете?

Джилберт с трудом пришел в себя.

– Байрон? – безучастно спросил он и, немного оживившись, добавил: – Скоро прыжок? Смерть не страшна, Байрон.

Байрон выпустил его голову. Не было смысла сердиться на Джилберта, уверенного в том, что он совершил героический поступок. Тем более что этот подвиг окончательно сломил его.

Но Байрон не мог успокоиться, Почему ему не дают поговорить с Аратапом? Почему не выпускают отсюда? Он обнаружил, что снова бьет по стене кулаком. Если бы здесь была дверь, он сломал бы ее, если бы были прутья решетки, он отогнул бы их, вырвал бы из гнезда, черт подери! Но силовое поле не сломаешь. Он снова закричал.