Эдуард Катлас - Прикладное терраформирование

Администратор посмотрел налево, где неподалеку от него за столом сидел тот самый начальник комиссии. Мертвый человек, который еще ходил. Даже еще улыбался, вот и сейчас он тепло улыбнулся в сторону Администратора, кивая, соглашаясь, показывая полную солидарность с мнением.

– Сегодня мне хотелось бы еще раз напомнить основные тезисы нашей программы, которые выходят даже за рамки данного проекта и очень скоро станут основополагающими при любых работах человечества в ближнем космосе.

Первое, это экологичность. Экологичность в терминах нашей планеты, что означает, что за каждый сожженный литр воздуха будет взиматься налог, и немаленький. Поэтому любая корпорация, решившая двинуться наверх, должна будет очень много думать, как сделать этот бизнес безопасным для Земли. Но впервые мы вводим также понятие экологичности всей системы. В первую очередь это касается любых изменений в орбитах небесных тел. Конечно же, мы говорим, прежде всего, об астероидах. Мы не хотим хаоса. Поэтому параграф второй пакта об экологии ближнего космоса как раз и оговаривает все эти положения.

Во-вторых, мы говорим о том, наконец-то открыто говорим, что люди намерены завладеть Марсом. Завладеть, подчинить и поселиться на нем. Навсегда. Детали программы всем известны, последние коррективы – есть у вас в материалах. Мы начинаем крайне трудный, долгий, дорогостоящий и кропотливый процесс. И мы собираемся довести его до конца. Мир готов вкладывать в это деньги, остается лишь вопрос, готов ли кто-нибудь эти деньги заработать.

И соответственно, в-третьих, мы планируем в ближайшем будущем существенно расширить количество компаний, которым будет разрешено работать как непосредственно над этим проектом, так и по смежным темам. Мы тратим триллионы на освоение солнечной системы. И мы с удовольствием предоставим любые льготы тем, кто будет готов инвестировать в эти проекты вместе с нами. Но мы вынуждены сообщить, что продажа всех тех «участков на Луне», «участков на Марсе» осуществлялась людьми, никакого права на это не имеющими. Ни одна из таких купчих нами не будет подтверждена, и любая из них может быть оспорена реальными инвесторами и покупателями марсианских земель.

Мы провозглашаем новый принцип: хотите участок на Марсе – купите его. Но деньги должны быть вложены в освоение Марса. А не в руки мошенников.

Администратору не надо было даже поворачиваться, чтобы увидеть, как щеку готовящегося к смерти человека слева от него прочертила черта, показывающая, насколько он недоволен предыдущим высказыванием о количестве компаний. Несогласованным высказыванием, никак не подтвержденным документально. Однако Администратор знал кое-что, чего еще не знали другие, поэтому мог позволить себе идти на этот риск.

– Мы говорим: добро пожаловать всем, у кого есть идеи, технологии и возможности, чтобы поставить их под ружье нашего проекта. Мы собираемся добиться успеха, и собираемся сделать это со всеми вместе.

Теперь, пожалуйста, вопросы ко мне и моим коллегам.

Лишь один вопрос волновал всех, и он был задан. Лишь один ответ, один из многих, запомнился надолго.

– Скажите, когда? Когда люди смогут жить на Марсе? Дышать, ходить, растить урожаи. Когда?

– Я скажу лишь одно. – Администратор слегка приподнялся со стула, чтобы его слова звучали внушительнее: – Я хочу, чтобы это произошло при моей жизни. А я уже немолод. Поэтому либо вам придется подумать о таблетках от смерти, либо пора уже всем заняться делом, потому что не так уж и много у меня времени ждать.

Затем улыбнулся, чтобы одновременно его не восприняли слишком уж серьезно. Хотя он был серьезен как никогда.

Ему редко доставляло удовольствие само исполнение. Может, только в самые первые разы, да и то это сложно было назвать удовольствием, скорее адреналин, волнение, быстро текущая в теле кровь. Не более того. Убивать кого-то, пусть даже и во благо, не слишком-то приятно.

Потому что каждый раз это напоминает о том, что пытаешься забыть: о том, что сам тоже смертен. И скоро, может быть, отправишься вслед за своими жертвами.

Как хорошо, что он был атеистом, иначе мысли о ждущем его аде, кипящей крови реки Флегетон, в которой ему предстояло бы барражировать, давно бы свели с ума. Вот что интересно, было бы ему там дело до пейзажей на берегу? До леса самоубийц, например? И те, кого лишь ошибочно считали самоубийцами, куда попали они? Растут ли они в этом лесу, как и настоящие? Грехов у них все равно было немало, но этот он самолично приписывал на их душу.