Мюррей Лейнстер: SOS из трех миров

Он выругался и, что было довольно нелогично, включил электронный телескоп. Экран засветился ярким, слепящим светом. Пользоваться им было нельзя.

Мургатройд сказал нетерпеливо: «Чи! Чи! Чи!»

Кальхаун шикнул на него. Все это было совершенно немыслимо! Этого просто не могло быть. Некоторое время назад он испытал те ощущения, которые типичны для выхода из подпространства. У него кружилась голова, его тошнило, он испытал ужасное чувство падения по сужающейся спирали. Все это было вполне реально, в этом не было никакого сомнения.

Можно сделать так, что приборы будут давать неправильные показания. Курс подготовки космического врача включал тренировочные «полеты» на кораблях, которые оставались на поверхности планеты, но показания всех приборов были такими, как будто бы эти путешествия были настоящими. Люди, которые готовились стать космическими врачами, совершали воображаемые путешествия, включающие даже контакты с другими планетами. Они включали все, что могло произойти и с кораблем, и на корабле — в общем, все возможные ситуации, вплоть до экстремальных. Но единственное, что нельзя имитировать, — это специфические ощущения при входе и выходе из сжатого пространства, а то, что он все это чувствовал, не вызывало никаких сомнений. Это все произошло в действительности.

Недовольно и раздраженно Кальхаун включил аппарат космической связи. Из динамика послышался характерный шум, какофония звуков, какие обычно можно услышать в атмосфере планеты. Он снова стал пристально вглядываться в изображение на экранах: Все выглядело абсолютно достоверно. Все подталкивало его к тому, что ему нужно выйти наружу через шлюзовую камеру и выяснить, что же все-таки происходит.

Мургатройд сказал нетерпеливо: «Чи!»

Кальхаун медленно отстегнул ремень, который должен был предохранить его от всяких неожиданностей во время выхода из подпространства. Он медленно поднялся с кресла и пошел к двери в шлюзовую камеру. Мургатройд усердно засеменил за ним. Кальхаун не стал входить в камеру. Он посмотрел на приборы и при помощи устройств дистанционного управления открыл наружную дверь шлюзовой камеры и так же закрыл ее. Затем он открыл внутреннюю дверь камеры. Он услышал свистящий звук, который достиг интенсивности крика и затих.

Кальхаун даже задохнулся от возмущения. Все приборы корабля показывали, что он находится на месте старта у энергоустановки Главного управления Межзвездной медслужбы, но как же тогда надо понимать то, что только что случилось? Если бы за бортом корабля был воздух, то ничего не произошло бы. Если бы там воздуха не было, воздух из шлюзовой камеры мгновенно вырвался бы наружу и в камере образовался бы вакуум. Он открыл и закрыл наружную дверь и открыл внутреннюю, воздух из внутренних помещений корабля ринулся в камеру со страшным шумом. Значит, внутри камеры был вакуум, значит, за бортом корабля пустота. «Эскулап-20» вовсе не дома и не на поверхности какой бы то ни было планеты. Значит, все, что он видит и слышит, — и изображения на экранах, и звуки радиосигналов в атмосфере, — все это обман. Медицинский корабль, который был создан для того, чтобы служить людям, пытался заманить его в ловушку — заставить выйти из шлюзовой камеры в пустоту космического пространства. Он пытался его убить.

На самом деле вокруг корабля не было ничего, даже отдаленно напоминающего картину, которую можно было видеть изнутри. Маленький звездолет плыл в пустоте. Корпус его блестел, покрытый оболочкой, полностью отражающей свет и эффективно сохраняющей тепло. Прямо по курсу корабля светилась яркая желтая звезда. И спереди, и сзади виднелись такие же раскаленные добела звезды. Везде мелькали блики разных цветов: голубые, розовые, зеленоватые. Бесчисленное множество звезд всех мыслимых и немыслимых оттенков наполняло Вселенную. Несколько в стороне и наискосок от корабля был виден Млечный Путь. Везде сверкали звезды, тускнея по мере удаления от них корабля, до тех пор пока от них не оставалось только слабое свечение. Это свечение было во много крат интенсивнее там, где находился Млечный Путь.

Шли минуты. «Эскулап-20» продолжал парить в пустоте. Через некоторое время внешняя дверь шлюзовой камеры открылась и осталась открытой. Затем в безвоздушное пространство пошел, распространяясь во все стороны, сигнал. Это уже происходило раньше, когда наружная дверь была открыта, и прекращалось, когда дверь закрывалась. Теперь сигнал начал распространяться в бесконечном сферическом пространстве, неся какое-то сообщение. Конечно, сигнал распространялся не быстрее скорости света, но через минуту он уже оказался на расстоянии восемнадцати миллионов километров. Через час он покроет пространство диаметром в два световых года — в шестьдесят раз больше. Через Четыре или пять часов он достигнет планет ближайшей к кораблю желтой звезды.