Олег Ерохин - Властелин Галактики. Книга 1

Ричард Кастл занимал особое положение среди любителей-квадистов. Он был сыном Раймона Кастла, сенатора и владельца квади-клуба “Ветры Земли”. Кастлу-младшему, конечно, было известно о внутренней механике боев больше, чем рядовому члену клуба.

– У Алана и так неплохая подготовка, – как бы нехотя пояснил Кастл.

– А мне кажется, просто бойцов не хватает, вот время на подготовку и сократили, – высказал свое мнение сухощавый Филип Лейден, студент последнего курса медицинского колледжа.

– Бойцов у нас хватает, – недовольно сказал Кастл. – Глядите, вон Лысый Вилли сюда рулит!

К столику квадистов подошел пожилой человек с поблескивавшим черепом без единого волоска. Под легкой одеждой Лысого Вилли угадывалось поджарое, мускулистое тело, он, в прошлом -профессиональный квадист, был еще силен, но по впалым щекам и дряблой шее было видно, что эта его сила – сила упорных тренировок, а не железного здоровья.

– Привет, ребята! Заждались? Вот, получайте свое!

Алану Фостеру, Джону Голду, Филипу Лейдену и Фрэнку Стауну Лысый Вилли отсчитал по пятьсот кредов, плата за пять выступлений. Ричард Кастл не получил ничего, конечно, не потому что он играл квадаком на публике гораздо реже других, просто владельцу клуба, его отцу, совсем ни к чему было давать ему на карманные расходы через общее окошко.

– Так что, Алан, увидимся завтра в Президиуме Лиги? – спросил будто бы невзначай Лысый Вилли, закрывая кошелек.

– Да, я приду.

– Ну пока, ребята. Вы не очень-то плачьте, подберем мы вам кого-нибудь вместо Алана, какого-нибудь парнишку получше.

Лысый Вилли, почти незаметно поклонившись Ричарду Кастлу, пошел к выходу, мимоходом кивая одному завсегдатаю ресторанчика, здороваясь за руку с другим, бросая небрежное: “А, привет, старина!” третьему. Как же, последние десять лет Лысый Вилли бессменно заведовал квадистским залом при этом ресторанчике, причем время от времени он и сам выступал на арене, когда надо было кого-то заменить, а то и просто так, чтобы не потерять форму.

Посмотришь на Лысого Вилли, и подумается, что быть квадистом – премилое занятие. Может, с точки зрения Лысого Вилли так оно и было, но было ли оно так? Допустим, еще куда ни шло быть квадистом-любителем, ловить восторженные женские взгляды при минимальном риске очень даже недурно, а вот стать профессионалом, как это собирался сделать Алан Фостер? Профессионал получал за одно выступление не сотню кредов, а десятки тысяч, но профессионал рисковал жизнью. Профессиональные квадисты бились на арене насмерть, то есть кому-то из двоих предстояло умереть, таковы были правила. Действительно, если проигравший был только ранен, публика могла своей волей даровать ему жизнь, на этот случай было смонтировано электронное устройство для подсчета голосов. Однако публику отнюдь не обвинишь в мягкотелости. Лишь в одном случае из трех, если верить статистике, проигравший квадист получает жизнь из ее потных рук. Как же, зрители хотят взять по максимуму за свои деньги, если в программу зрелища входит смерть, так подавайте им смерть.

Рассуждая так про себя, Джон Голд, Джонни, как его все называли, молчаливо потягивал бокко и искоса поглядывал на Алана Фостера, своего обычного партнера на арене. Алан громко смеялся, заводила Кастл как раз рассказал сальный анекдотец, потом что-то такое веселенькое вспомнилось самому Алану. Тут Джонни услышал гнусавое:

– Не пожертвуют ли уважаемые квадисты в пользу бывшего десантника хотя бы тридцать мелкоглистиков, а можно двадцать… А, ребята? Тридцать лет назад я был тоже молод и силен, эх, тридцать лет назад…

…У столика квадистов стоял заросший щетиной старик, сгорбленный настолько, что руки его, свешиваясь вдоль костылей, почти доставали до пола. Старика в ресторанчике все знали, его называли Локки Оторви-Ножки. Чтобы стать неотличимым от паука, ему недоставало пары ног или пары костылей.

– На, отец, – Джонни сунул старику в руку бумажку в один кред и показал на стул: – Садись.

Довольно улыбнувшись (он рассчитывал на разменную монету, а получил целый кред), Локки Оторви-Ножки опустил бумажку в карман и, лихо отставив костыли, подсел к столику. Когда-то он был заправским космодесантником, даже сумел дослужиться до бригадира, а потом… Словом, его выгнали со службы с больными ногами и без пенсии, доживать в трущобах. Поначалу, конечно, он барахтался – что там, выберусь, после махнул рукой. В ресторанчиках всегда находились желающие послушать под глоток бокко или хереса про дальний космос, а это означало выпивку и кормежку. Большего же, как убедился Локки Оторви-Ножки, для счастья и не нужно.