Владимир Ешкилев - Питомник богов

– Храм насторожен и закрыт для моих ощущений.

– Тогда что мы делаем дальше? – Аннадир оглянулся. Гранитные стены Лабиринта действовали на него угнетающе. На далёких планетах он посещал сооружения иных рас, но это подземное строение излучало нечто чуждое всему человеческому. Бегемоту хотелось уйти отсюда и забыть это место навсегда.

– Пока отступница жива, Храму грозит опасность, – твёрдо произнесла высокородная жрица. Аннадир заметил, что при этих словах Сестра Хиёси как-то странно повернулась, как будто хотела обнять Тарасвати. «Маленькой Хи тоже нехорошо в этом логове хищных джиннов», – отметил про себя командор, а вслух произнёс:

– Храм показал, что умеет себя защищать. Да и что теперь может здесь сделать Шерма без роботов и синтезатора? Она умрёт через несколько дней. Если не от поломки воздушных фильтров, то от жажды.

– Что вы предлагаете, командор? – В голосе Тарасвати впервые со времени неожиданной победы над беспилотником промелькнуло недовольство.

– Заберём скегер и вновь перейдём на режим орбитального патрулирования Фаренго. Если с «Максвелла» попытаются послать спасательную команду, они себя обнаружат. Тогда мы уничтожим лайнер и выполним поставленную задачу.

– А если Шерма найдёт в Храме неизвестные нам источники жизни?

– Источники жизни? Здесь? – Аннадир хмыкнул. – Вряд ли… Дальше нам всё равно нельзя. То, что убило этих двух, попытается и нас убить. Можем оставить здесь одного робота и ещё одного около дыры. Если Шерма попытается вернуться по своему следу, киборги её уничтожат. Или захватят, если она вам нужна живой.

– Не нужна, – не задумываясь, отрезала Тарасвати.

– Это упрощает задачу.

– Высочайшие Матери поручили мне расширить горизонты знания про это место. Если мы уже здесь, я бы хотела осмотреть один объект, который видел Хосро Нурасов.

– Объект?

– Нурасов видел Зал Времени и описал его в докладной записке Сиорану Первому. Это такой огромный тоннель; если верить картам, он должен быть где-то рядом, метрах в ста пятидесяти от этого места.

– Почему «Зал Времени»?

– У всех галактических рас тайна жизни переплетена с тайной времени. Все расы искали бессмертие, и никто его не нашёл. Знающие считают, что Ползучие Отцы преодолели ловушки на пути освобождения жизни от законов времени. И гуманоиды, и ящеры приходят в Зал Времени, чтобы оплакать потерю этого пути, потерю древнего знания об освобождении жизни от времени.

– Отчего же тогда эти Отцы не оставили знаний нам или ящерам?

– Их последнее гнездо погибло внезапно.

– Внезапно? Такая мудрая раса…

– Их убили. Истребили жестоко и подло.

– Кто?

– Этого мы не знаем.

– А ящеры?

– Ящеры не говорят об этом.

– Боятся?

– У ящеров есть Великие запреты. Ящер-отступник погибнет раньше, чем успеет сказать то, на что наложен Великий запрет.

– Круто. Они внедряют в тела имплантатов-убийц?

– Нет. Им это не нужно. У них миллионолетняя культура запретов и умолчаний. Обмен информацией связан с физиологией и, одновременно, возведён на уровень священного ритуала. Они живут кланами, каждый клан охраняет свои тайны, имеет свои Храмы Молчания. Там словом дают право на жизнь, право на принадлежность к клану, словом убивают. Молчание для ящеров – самый высокий уровень информационного посвящения.

Аннадир некоторое время осмысливал услышанное. Потом спросил:

– А нас туда пустят, в этот Зал?

– Раньше Храм пускал Знающих в Зал Времени, – Тарасвати посмотрела на экран с картой. – И Знающих-людей, и Знающих-ящеров.

«У ящеров тоже есть свои Знающие!» – понял Аннадир.

– Есть, – подтвердила Хиёси подслушанную мысль командора.

– Но я не Знающая, я офицер.

– Вы с нами, командор. Мы возьмём ответственность за вас перед Храмом.

– Мы попросим Храм, – отозвалась Хиёси.

Аннадир промолчал.

– Дорога к Залу идёт через этот тоннель, – высокородная жрица показала на неприметный проход, уводивший в сторону от тоннеля с квадратными плитами, где экспедицию Шермы постигла катастрофа. – Я иду туда.

Бегемот чертыхнулся, но очень-очень тихо. У гранитного Лабиринта мог оказаться обидчивый характер.

Ему пришлось нагнуться, чтобы идти по боковому проходу. Впереди шла Тарасвати, сзади – Хиёси. Шагов через тридцать проход расширился. Командору показалось, что стены здесь фосфоресцируют мерцающим белёсым свечением. Они были облицованы уже не гранитом, а серо-серебристым камнем.