Филип Дик - Солнечная лотерея (сборник)

– Мы возьмем отпечатки пальцев и психологический слепок мозга позже, хотя это и лишнее; я знаю, что вы Леон Картрайт. – Он вернул документы. – Я майор Шеффер из Корпуса телепатов Директората. Сегодня утром, чуть позже девяти, произошла смена власти.

– Понятно. – Картрайт опустил рукав и надел пиджак.

– Вы не классифицированы? – спросил Шеффер, проведя пальцем по ровному краю свидетельства о гражданском статусе.

– Нет.

– Полагаю, ваша правовая карточка находится на вашем Холме–протекторе. Так ведь обычно бывает, правильно?

– Да, обычно так и бывает, – согласился Картрайт. – Но я сейчас не связан присягой ни с одним из Холмов. Как вы могли заметить по моим документам, я был уволен в начале этого года.

– Тогда, конечно же, вы продали ее на черном рынке, – пожал плечами Шеффер. – Чаще всего выбор Колеса Фортуны падает на неклассифицированных, так как их гораздо больше. Зато классифицированные всегда умудряются завладеть вашими правовыми карточками.

Картрайт выложил на стол карточку:

– Вот она.

– Невероятно! – Шеффер был изумлен.

Он быстро прозондировал мозг Картрайта, и на его лице появилось озадаченное выражение.

– Вы уже знали. Заранее знали.

– Да.

– Это невозможно! Мы прибыли, как только это произошло. Даже Веррик еще не в курсе. Вы первый человек, не считая Корпуса телепатов, кто об этом узнал. – Он придвинулся к Картрайту. – Здесь что–то не так. Откуда вы узнали, что это должно произойти?

– Теленок с двумя головами, – туманно ответил тот. Озадаченный чиновник продолжал читать мысли Картрайта. Внезапно он прервал свое занятие:

– Теперь это не важно. Видимо, у вас есть какие–то дополнительные каналы информации. Я мог бы найти их при тщательном обследовании вашего мозга. – Он протянул Картрайту руку. – Мои поздравления. Если вы не против, то мы возьмем это место под охрану. Через несколько минут Веррик будет проинформирован. Мы должны подготовиться к этому. – Он вернул Картрайту правовую карточку. – Берегите ее. Это единственное доказательство вашего нынешнего положения.

– Догадываюсь, – согласился Картрайт, начиная снова дышать. – Думаю, я могу на вас рассчитывать. – Он спрятал карточку поглубже в карман.

– Думаю, можете. – Шеффер задумчиво облизал губы. – Как странно… Теперь вы наш руководитель, а Веррик – никто. Нам потребуется время для психологической перестройки. Некоторые молодые сотрудники Корпуса не помнят другого верховного крупье… – Он повел плечом. – Предлагаю вам первое время побыть поближе к Корпусу. Мы не можем оставаться здесь, многие люди в Батавии присягали на верность именно Веррику, а не его должности. Нам придется всех прозондировать и отсеять подозрительных. Веррик использовал этих людей для контроля над Холмами.

– Меня это нисколько не удивляет.

– Веррик довольно прозорлив. – Шеффер окинул Картрайта оценивающим взглядом. – В то время, когда он занимал должность верховного крупье, на него несколько раз готовились покушения. Но у нас всегда кто–то был внедрен в организацию. Пришлось повозиться, но полагаю, что мы для этого и существуем.

– Я рад, что вы прибыли, – признался Картрайт. – Когда я услышал шум, то подумал, что это Веррик.

– Это вполне мог быть он, если бы мы его заблаговременно предупредили. – Глаза Шеффера зловеще блеснули. – Если бы не старшие телепаты, то, вполне возможно, мы сначала сообщили бы эту новость ему, а потом уж направились сюда. В этом большая заслуга Питера Вейкмана. Он напомнил нам об ответственности и долге.

Картрайт взял на заметку это имя. Надо будет взглянуть на этого Питера Вейкмана.

– Направляясь сюда, – медленно продолжал Шеффер, – мы перехватили мысли большой группы людей, очевидно вышедших из этого здания. Они думали о вас и об этом месте.

Картрайт мгновенно насторожился:

– И что?

– Они удалялись от нас, поэтому мы не смогли узнать побольше. Они думали что–то о космическом корабле. Что–то о долгом перелете.

– Вы говорите как правительственный предсказатель.

– Их окружало плотное облако возбуждения и страха.

– Не могу вам ничего по этому поводу сказать, – с нажимом произнес Картрайт. – Я ничего об этом не знаю. И с легкой иронией добавил: – Наверное, какие–нибудь кредиторы.

А во дворе Общества ходила кругами Рита О’Нейл. Она чувствовала какую–то опустошенность. Великий момент настал и прошел, сразу же став историей.

Рита посмотрела на небольшой простенький склеп с останками Джона Престона. Темное уродливое тельце лежало в пожелтевшем, засиженном мухами пластиковом саркофаге. Маленькие, изувеченные артритом ручки сложены на птичьей груди, на закрытых глазах – теперь уже ненужные очки. Тщедушный горбатый человечек… Склеп был покрыт пылью, вокруг валялся мусор. Затхлый ветерок перегонял его с места на место. Никто не навещал останки Престона. Склеп был забытым одиноким памятником, заброшенным глиняным сооружением…