Антон Маевский - Спиральное море

— Ты беспощаден, — сказал Андроник после паузы.

— Я просто разумен.

— Спасибо тебе, — сказал Андроник.

Георгий не ответил.

Корабль несся от звезды Варуна на запад, во тьму.

Планета Антиохия была похожа на Землю. Правда, на более уютную и мягкую Землю, чем реальная. Всего два континента, ровный климат — ни полярных шапок, ни невыносимо жаркого тропического пояса. Антиохия сильно отличалась и от Карфагена, на котором большую часть суши занимали пустыни, и от Ираклия, так и оставшегося планетой-столицей — слишком большого населения он просто не вмещал. Люди заселяли Антиохию плотно, но равномерно. Здесь не было чудовищных мегаполисов, но не было и пустынных зон. Сеть поселений заметно сгущалась к огромному проливу, разделявшему Северный и Южный континенты, — местное Средиземноморье, только шириной в тысячу миль и не замкнутое узкими проходами, а прямо выходящее в океан. Собственной столицы планета не имела. Ее сердцем считалось южное побережье Северного континента; вдающийся огромной дугой залив, по берегу которого были венцом раскиданы прекрасные города — Теофания, Береника, Ларисса, Тиана, Севастиополь, Аполлония, Оксиринх, Каракка...

Край между прозрачным морем и прозрачным небом. Отсюда никто не хотел уезжать. Иногда казалось, что здесь нет даже смерти.

Родиной Андроника Вардана был огромный дом в десятке миль от города Аполлония. С детства помнилось: цветник с качающимися пышными водосборами... каменные плиты у дома — и забившийся в щели между ними мох... карниз над лестницей, ведущей на второй этаж... запыленная комната, пробитая светом из узкого окна... шкаф в этой комнате, с трудом открывшийся, набитый внутри старинными бумагами... ровный свет, большое пространство... запах... Ему тогда было лет пять-шесть. Мир, как мозаика, состоял из деталей. И дальше — взросление, год за годом. Мир упрощался, но и делался шире. Он узнал окрестности дома, и не забыл их уже никогда. Луга с высокой травой вокруг. Чуть дальше начиналось лесистое плоскогорье; леса здесь были в основном из генмодифицированного быстрорастущего клена, но встречались и дуб, и сосна. Ближе к морю — желтые фермерские поля. А проехав еще несколько миль, можно было увидеть и само море — голубую поверхность с треугольными парусами тартан, вышедших на ловлю моллюсков. Разве что в совсем плохую погоду их не было, но дождливые дни здесь случались очень редко...

Потом Андроник уехал учиться в Севастиополь... ничего не изменилось, этот дом все равно был с ним. Всегда. А еще потом появилась Ника; и Андроник, получив отпуск с крейсера, на котором тогда служил, с гордостью показал невесте места своего детства. И они провели свадебный обряд — через три недели. Как был счастлив этот старый дом, принимая в себя новую, юную жизнь!..

И сейчас, после поражения, Андроник спешил домой. Прежде всего — домой.

В гнездо...

Ему казалось, что это просто инстинкт.

— Как ты добрался?

Теофил Вардан принял сына в своем кабинете на втором этаже. Кабинет, по сути, был жилой комнатой — в последнее время старик отсюда почти не выходил. Темное бюро с бумагами. Книжный стеллаж. Шкафчик с коллекцией трубок. Походная кровать с клетчатым пледом на ней. Маленький терминал связи.

Ничего здесь не изменилось...

Андроник вытянулся в предложенном ему причудливом кресле.

— Я от Пандемоса на "Сапфире". Это легкий крейсер такой. В Неоптолемаиде сели, как обычно. И на атомном пакетботе — сюда. "Пингвин", забавный такой кораблик, небольшой, но очень быстрый... Мама, я так понимаю, на Ираклии?

— Уже полтора месяца там, — Теофил сосредоточенно набивал трубку. — Придворный стиль жизни имеет свои преимущества, сам знаешь...

Андроник постарался никак не реагировать. Его мать, Ольга, принадлежала к знатнейшему роду Палеолог и имела множество родственников и знакомых на Ираклии, на столичной планете. Когда отцу и матери надоедало жить бок о бок, они просто без всяких ссор разъезжались. На время. Андроник привык считать, что это хорошо... только вот в последние годы родители были порознь все чаще. Почти всегда, если честно. Он изо всех сил старался об этом не судить...

Отец, кажется, заметил его замешательство.

— Можешь сказать, что там у вас произошло? — спросил он. — Здесь никакой информации... кроме слухов. То, что Варуна не взята, я уже понял... Но насколько все серьезно?

— Серьезно... — Андроник подумал и решил не сдерживаться. В конце концов, никакой клятвы о неразглашении он не приносил. — Очень серьезно, если честно. Из пяти линкоров потеряно четыре. Безвозвратно. При том, что противник потерял только вспомогательные корабли, которые и так служили приманкой. Я даже... даже не знаю, что мне скажут завтра в Главном штабе. Если снимут погоны — не удивлюсь.