Лоис Буджолд: Плетельщица снов

— А-а… Я не назвал бы его нашим служащим, — быстро поправил ее Бианка. — Просто у человека были проблемы с работой, и мне захотелось помочь ему снова встать на ноги. Я не верю в прямую благотворительность, но небольшое поручение, предложенное в нужный момент, зачастую приносит гораздо больше пользы.

— Зато господин Диас, очевидно, по-иному расценил ваше доверие, сухо заметила Анайя. — И попытался извлечь выгоду из моего скромного заказа, совершив покушение на мою жизнь.

— Боже милостивый! — Насколько Анайя могла судить, потрясение доктора оказалось искренним. — Я и понятия об этом не имел! — Он внезапно выпрямился. — Э-э… что это был за заказ?

Анайя поймала его взгляд и с фальшивой улыбочкой пояснила:

— Фили-сон для вашей жены. Кажется, ко дню ее рождения, да?

Бианка с тревогой взглянул на лейтенанта. Тот флегматично ждал, и лицо его оставалось невыразительным, словно пудинг. Анайя почувствовала, что сейчас Бианка начнет все отрицать, и сделала упреждающий ход.

Подавив вздох сожаления, она достала из сумочки чек Диаса и положила его на полированный стол из настоящего дерева.

— Я возвращаю деньги, которые вы мне заплатили. По этому чеку вы сможете получить их в любом отделении банка. И прошу вас вернуть диск с заказанным сном. В процессе работы в него вкралась ошибка.

Женщина затаила дыхание. Если Бианка в присутствии лейтенанта заявит, что понятия не имеет ни о каком заказанном сне, это погубит все ее шансы на успех. Но выведенный из равновесия доктор — он ведь не знал об откровениях Диаса — сделал ошибочный ход.

— Я сам проверил этот сон, — заявил он. — Вероятно, вы слишком взыскательны к своему творчеству. Заверяю вас, заказ выполнен безупречно.

И он подтолкнул к ней чек. «Попался», — подумала Анайя, однако не шелохнулась.

— Как раз наоборот, я допустила принципиальную ошибку. — Гостья выразительно взглянула на Мендеса. Тот, уютно устроившись на стуле, делал вид, будто с большим интересом разглядывает что-то в саду за окном.

Бианка встревожился не на шутку и впервые косвенно признал реальную суть дела:

— Но почему это вас настолько тревожит, если клиент удовлетворен? А я весьма доволен вашей работой, причем настолько, что могу даже удвоить ваш гонорар.

Анайя улыбнулась и покачала головой, отклоняя взятку. Теперь она не сомневалась, что наступление удалось:

— Если бы я была машиной и производила некий товар подобно машине, то мне было бы все равно. Но я зарабатываю, создавая образы, слова, идеи — то, что существует лишь в воображении. Мою продукцию надо «принимать внутрь», как лекарство. Вот почему меня так заботит, чтобы мой продукт не имел ядовитых примесей — вы наверняка оцените такую аналогию.

Анайя вонзила в него эту словесную шпильку с превеликим удовлетворением.

— А мне о фили-снах говорили совершенно иное, — едко парировал Бианка.

Анайя с чувством вины вспомнила некоторые свои прежние работы, но решила, учитывая величину ставок в этой игре, что капелька лицемерия сейчас будет извинительна.

— У разных композиторов разные стандарты, — пояснила она, глядя в потолок. — И зависят они от величины таланта.

— Знаете, художник, к которому пристанет репутация человека, неспособного выполнить заказ, может лишиться средств к существованию, когда про такое узнают все. — Бианка нахмурился, отчаянно пытаясь придумать угрозу, которую можно без опаски произнести в присутствии полицейского. — А я вряд ли смогу рекомендовать вас своим друзьям. На вас даже можно подать иск за нарушение контракта.

Лейтенант выпрямился на стуле и взглянул на доктора, чуть заметно улыбаясь. Бианка на мгновение метнул в него ненавидящий взгляд.

— Да, процесс может оказаться интересным, — проговорила — Анайя.

— Сон, разумеется, станет фигурировать в суде как доказательство. Его захочет просмотреть судья. Возможно, и эксперты. И изучат его весьма тщательно. А огласка… лично я люблю огласку. Когда твое имя мелькает на публике, его вспоминают, услышав снова — скажем, в другом контексте.

Бианка ответил ей кислым взглядом человека, только что заляпавшего почти завершенный манускрипт. Анайе сразу вспомнились опасения насчет акул и аллигаторов, и она вдвойне порадовалась соседству лейтенанта Мендеса, терпеливо дожидавшегося момента, когда он сможет приступить к своим непосредственным обязанностям.

Медленно и неохотно безупречный убийца расстался с надеждой завершить тщательно замысленный план досрочного овладения покоем, свободой и властью.