Дэвид Ллевеллин: Захват Челси 426

Уилберфорс задумчиво кивнул, постукивая концом ручки по зубам.

— Аммиака, говоришь?

Элис кивнула подбородком в грудь.

— Что ж, это интересно, — продолжил Профессор. — В самом деле интересно. За мной, в мой кабинет. Я уверен, всему этому есть отличное разумное объяснение.

— Конечно, — сказала Элис, следуя за Профессором, когда он покинул главную комнату садов и пошел вниз по узкому коридору к своему кабинету.

Вход в профессорский кабинет был как шаг в другую эру. Стены были украшены деревянными панелями, на которых в рамках висело множество сертификатов и характеристик Профессора. Одна стена комнаты была занята исключительно книжными полками, набитыми от края до края томами в кожаных переплетах. Его стол из красного дерева был огромным и обставлен большим старинным глобусом и лампой Тиффани со стрекозой.

В одном тускло освещенном углу кабинета, под стеклянным куполом, он держал меньший образец Caeruliflora Saturnalis , копию гиганта в главной комнате размером почти с бонсай.

Когда Элис приблизилась к центру комнаты, Профессор Уилберфорс закрыл за ней дверь.

— Элис, — сказал он, его тон неожиданно теплее, более мягкий. — Как ты думаешь, почему мог быть заметный след аммиака в главной комнате?

— Н-н-ну, — замялась она. — Я… я не знаю. Окружающая среда здесь контролируется на сто процентов. Здесь не должно быть каких-либо следов аммиака. Разве что… разве что растения выделяют его, но мы…

— Уже проверяли на это?

— Да. Так что единственное, что я могу… эм… думать, что…

— Кто-то пропускает аммиак в комнату?

— Эм… да.

Профессор Уилберфорс хлопнул в ладоши всего раз, улыбаясь Элис так, как если бы она была его лучшей ученицей. Она никогда раньше не видела, чтобы он так себя вел. Это оставило у нее странно неудобные ощущения.

— Совершенно верно, — сказал Уилберфорс. — Совершенно верно. Следы аммиака подаются в комнату. Подаются, Элис. Не просачиваются.

Он прошел через кабинет к стеклянному куполу, содержащему растение поменьше.

— Они просто чудо, правда?

Элис кивнула с тем, что, как она надеялась, походило на энтузиазм, хотя все еще чувствовала себя тревожно.

— Все это, — сказал Профессор. — Это внезапное осуществление надежд, эта великолепная вспышка жизни, и все это — из мельчайших спор.

— Д-да, — сказала Элис.

— Сколько, ты думаешь, лет споры ждали здесь, Элис? Века? Может, тысячелетия? Кто скажет? Все эти годы эти крошечные, почти микроскопические споры плыли в турбулентности атмосферы планеты, все еще живые, но без нужной окружающей среды для процветания. Как думаешь, как они выжили, Элис?

Элис перевела взгляд с Профессора Уилберфорса на растение и обратно, пожимая плечами.

— Они были все время живы, — сказал Уилберфорс. — Живые дышащие организмы, парящие в облаках водорода, гелия… и аммиака.

Элис подняла взгляд, ее глаза расширились за стеклами очков.

— Они дышат аммиаком?

Профессор снова ослепительно улыбнулся.

— Дорогая моя девочка, — сказал он, — ты умница. Они дышат аммиаком. Но только споры. Для растений, чтобы по-настоящему процветать, нужно много других элементов. Ультрафиолетовое излучение, углекислый газ… Все то, что требуется земным растениям.

Теперь Элис нахмурила брови.

— Но в этом нет смысла. Зачем растению развиваться на Сатурне, если оно может выжить только в форме споры?

Профессор улыбнулся и кивнул, не отвечая на ее вопрос. Он поднял с растения стеклянный купол.

Элис сразу же почувствовала его запах: тот же слабый неприятный душок аммиака, который и привел ее к тому, чтобы проверить показания в комнате.

— Но что, — сказал Профессор Уилберфорс, — если растение не развивалось на Сатурне? Что, если оно развивалось где-то еще?

Элис задумчиво кивнула, изо всех сил стараясь не морщиться от неприятного запаха.

— Что ж, мы обсудили экогенез, — сказала она, закрывая ладонью нос. — Они могли прилететь сюда на комете или метеорите. Они могли прилететь с другой планеты.

— Молодец, — сказал Профессор Уилберфорс, по-прежнему улыбаясь до ушей.

— Но вы сказали «развивалось», — сказала Элис. — Что вы имеете в виду?

Профессор Уилберфорс рукой поманил ее подойти ближе к растению.

— Иди сюда, — сказал он, все еще тепло улыбаясь. — Поближе, если тебе несложно. Вот так. Наклонись ближе. Что, если растение развивалось где-то еще и предназначено для того, чтобы выполнить цель?

Элис нагнулась ближе к растению, изучая его лазурные лепестки и извивающийся, подобный рептилии стебель.