Сергей Лукьяненко - Кей Дач (сборник)

Огарин покосился на меня:

– А что ты стоишь? Двигайся, костюм должен запомнить амплитуду движений! Прыгай, бегай! Ну!

Я начал двигаться. На месте. Мне было слишком интересно, безумно интересно. Огарин покачал головой, но гнать меня не стал. Спросил мальчика:

– Она улетит без тебя?

Артем покачал головой.

– Хорошо. – Огарин глянул на часы. – Сколько тебе нужно времени?

Я прикинул, что до места посадки яхты отсюда километра три.

– Десять минут добраться до корабля, десять минут на все сборы, десять обратно, пять – резерв, – отчеканила девочка.

– Разрешаю, – сказал Огарин. Поднес к губам переговорник, что-то пробормотал. Прежде чем он закончил, девочки уже рядом не было. Она бежала, почти не двигая руками, перебирая ногами с чудовищной скоростью. Словно не человек – киборг.

– Будто механистка, – сказал Денис с горечью.

– Она не киборг, – хмуро отозвался мальчик.

– Я знаю. Но это – немногим лучше. – Огарин посмотрел на него. – Ты ее любишь?

– Она хорошая, – сказал Артем. – Она лучшая из всех.

– Кто вы такие на самом деле? – резко спросил Огарин.

Мальчик смотрел на него широко открытыми глазами.

Слишком недоуменно и наивно.

– У меня нет времени и возможности хоть что-либо выяснять, – сказал Огарин. – С вероятностью в девяносто девять процентов я погибну при атаке псилонцев. Просто хотелось бы знать. Понимаешь?

Мальчик облизнул губы.

– Малыш, кто бы вы ни были, я не желаю вам зла. – Денис шагнул к нему. – Возможно, я наплюю на ряд законов и позволю вам уйти из битвы. Только объясни, кто вы такие и что для вас на самом деле эта регата?

Артем явно колебался. У него не было той упрямой нацеленности, что у сестры.

– Точно позволите уйти?

– Лешка, я тебя когда-нибудь обманывал? – не оборачиваясь спросил Огарин.

– Нет, – быстро ответил я.

– Уже поздно, наверное. – Артем оглянулся, будто пытался найти сестру. – Я не знаю… Вы обещаете, что позволите нам уйти? Я больше не смогу, честное слово! Это ведь седьмой раз, уже седьмой раз!

Денис протянул руку, потрепал его по щеке:

– Клянусь, малыш. Говори. Скажи правду, и эвакуируйтесь вместе со всеми.

Он еще не закончил, когда стало ясно – что-то не так. В чем-то Огарин ошибся. Лицо Артема исказилось брезгливой гримасой, он отступил.

– Документы у сестры, капитан. Она ответит на все ваши вопросы.

Огарин пожевал губами, кивнул:

– Ясно. Пшел вон, сопляк. Боишься умереть, так не бойся хотя бы жить.

– Я лучше тебя знаю, что такое жизнь и смерть!

На миг мне показалось, будто не мальчишка стоит перед нами, а взрослый человек. Что-то в глазах, что-то в интонациях.

Артем повернулся и пошел прочь.

– Знаешь, – провожая его взглядом, сказал Огарин, – однажды на учениях случилось время, и нас, кадетов, повели в театр. Пьеса была очень интересная. Мы на начало опоздали, но вроде уже стали понимать, в чем дело, тут нас подняли, построили и отправили обратно в лагерь.

Он достал трубку. Посмотрел на небо, усмехнулся, стал набивать табак.

– Это ведь специально сделали. Умные были люди, очень умные. Приучали нас к тому, что не на всякую пьесу попадешь вовремя и не каждую досмотришь до конца. Что в театре, что в жизни. Ладно, Лешка. Мне пора. Держись.

Огарин вдруг сунул нераскуренную трубку в карман, крепко обнял меня и пошел к штабу. Через минуту над космодромом уже разнесся его голос:

– Твою мать! Следующего, кто снимет оружие с предохранителя без приказа, застрелю лично!

Я пожал плечами.

Странный он все-таки человек.

– Ну вот. Такие дела.

Ко мне подошел Семецкий, директор нашей единственной школы. Невысокий, узкоплечий, когда-то он казался нам великаном, как и Оля Нонова – великаншей. Вот только Ольга и впрямь была крупной.

– Знаешь что, – так же меланхолично произнес Семецкий. – А давай-ка мы с тобой выпьем? Никогда не пил со своими учениками! А теперь – выпью!

Он достал из кармана плоскую фляжку, протянул мне.

– Спасибо. – Я глотнул коньяка. – А что ты «Хамелеон» не надеваешь?

– А, – Семецкий махнул рукой, – успею. Да и вообще я маленький, меня и так не заметят. Разве что ружье это.

Приподняв за ствол «Ультиматум», он помахал им над бетоном, царапая пластиковый приклад.

– Как ты думаешь, почему тебе, парню рослому, дали маленький пистолет, а мне, такому невысокому, – большую пушку?

– Не знаю, – возвращая фляжку, ответил я.

– Вот и я о том, – вздохнул Семецкий. – Пойду я…

Волоча оружие, он пошел прочь и сразу же затерялся в толпе.