Иэн Бэнкс - Вспомни о Флебе (перевод Г. Крылов)

Бальведа слышала тяжелое дыхание идиранина. Сквозь звон в ушах она различала потрескивание пламени, шипение пены, напряженные вдохи и выдохи Ксоксарле. Он нес женщину легко, словно та ничего не весила. Она издала гневный крик, надавила на него всем своим телом, стараясь вырваться или хотя бы освободить руку, но сопротивление ее было слабым.

Они добрались до подвесного мостика. Идиранин опять чуть не сорвался, но вовремя восстановил равновесие. Он пустился по узкому мостику, который трясся под его неровными, хромающими шагами и издавал звуки, похожие на удары по металлическому барабану. Бальведа напряглась до боли в спине, но хватка Ксоксарле не ослабла.

Потом он резко остановился, перекинул ее вперед, и Бальведа увидела его огромное седловидное лицо. Несколько мгновений он держал ее за плечи, потом одной рукой взял за правый локоть, а другой ухватил за правое плечо.

Он выставил вперед ногу, держа Бальведу в воздухе, параллельно полу выемки в тридцати метрах под ними. Рука, за которую схватил ее Ксоксарле, казалось, сейчас оторвется, спина болела, в голове стоял туман, но она вдруг поняла, что идиранин собирается с ней сделать, и закричала.

Ксоксарле переломил руку женщины о свое колено, как ветку. Ее крик надломился, как льдина.

Он взял Бальведу за кисть другой руки и перебросил ее тело через перила рядом с собой, позволив ее пальцам ухватиться за тонкую опору перил, и оставил ее так. На это ушло чуть больше секунды. Бальведа раскачивалась, как маятник, под металлическим мостиком, а Ксоксарле, хромая, побежал дальше. Каждый его шаг сотрясал шаткий мостик, вибрации которого через металлическую опору передавались на руку Бальведы, ослабляя ее хватку.

Она висела под мостиком. Сломанная рука бесполезно болталась сбоку. Пальцы другой руки сжимали холодную, ровную, забрызганную пеной опору. Голова кружилась. Бальведа пыталась отогнать волны боли, прокатывавшиеся по ее телу, но безуспешно. Свет в выемке погас, потом снова загорелся. Еще один взрыв сотряс обломки поездов. Ксоксарле пробежал по мостику и захромал дальше по балкону на другой стороне огромной пещеры. Он держал путь в сторону туннеля. Пальцы женщины онемели, стали разжиматься. Рука, от кисти до плеча, похолодела.

Перостек Бальведа дернулась в воздухе, закинула назад голову и завыла.

Автономник остановился. Теперь шумы доносились откуда-то сзади. Он выбрал неверное направление. Он все еще был как в тумане. Значит, Ксоксарле все-таки не пошел назад. «Идиот! Нельзя так выходить из себя!»

Он развернулся в туннеле, ведущем на станцию из пультовой и длинной спальни, замедлил ход и завис в воздухе, а потом поспешил обратно тем же путем. До него донеслись выстрелы из лазерного ружья.

Хорза добрался до пультовой. Здесь не было ни пены, ни воды, хотя из дыры в одной консоли шел дым. Он помедлил, потом, услышав еще один крик – человеческий, женский, – бросился к дверям, ведущим в спальни.

Она попыталась раскачаться, превратить свое тело в маятник и забросить ногу на мостки, но поврежденные мышцы поясницы не позволяли сделать это – связки были разорваны, боль пронзала тело. Она продолжала цепляться за опору.

Своей руки она не чувствовала. На ее лице, задранном кверху, оседала пена и жгла ей глаза. Ряд взрывов встряхнул груду металла внизу, воздух вокруг Бальведы задрожал, и эта дрожь передалась ей. Она чувствовала, как разжимаются пальцы: она уже чуть-чуть соскользнула вниз – на миллиметр или два. Она попыталась ухватиться за опору посильнее, но пальцы ее ничего не чувствовали.

С балкона раздался какой-то звук. Она попыталась оглянуться и через мгновение увидела Хорзу с ружьем, который бежал по балкону к мостику. Он поскользнулся на пене и, чтобы не упасть, выставил вперед свободную руку.

– Хорза!… – попыталась крикнуть она, но вышел какой-то хрип.

Хорза бежал по мостику над ней. Мостик от этого сотрясался, и рука стала соскальзывать еще сильнее.

– Хорза! – крикнула она еще раз, вложив в этот крик все свои силы.

Мутатор пробежал мимо. Его лицо было исполнено решимости, ружье он держал наготове, его сапоги стучали по металлическому настилу над ней. Бальведа посмотрела вниз, голова ее упала, глаза закрылись.

Хорза… Крейклин… тот престарелый министр по вне-планетным делам на Сорпене… ни одна из ипостасей мутатора, никто и ничто из того, чем был за свою жизнь этот человек, не имело ни малейшего желания спасать ее. Похоже, Ксоксарле полагал, что некое межвидовое гуманоидное сострадание заставит Хорзу остановиться и спасти ее – и таким образом подарит идиранину несколько драгоценных секунд. Но идиранин недооценил Хорзу так же, как весь его вид недооценил Культуру. Они оказались в конечном счете не такими уж мягкими; гуманоиды могли быть жесткими и решительными, как и любой идиранин, если только их раздразнить…