Иван Андрощук - Патриоты

Мы принялись наращивать бруствер со стороны реки, но вскоре поняли, что это бесполезно: вместе с уровнем реки поднимались почвенные воды. Под ногами уже хлюпало…

К вечеру вода в траншее достигла колен. Хуже всех приходилось Парсону: он не мог ни передвигаться, ни стоять. Мы соорудили для него помост, и он ещё некоторое время мог оставаться на сухом. Я отдал Генри свой пистолет. Сам я в любой момент мог подняться из траншеи навстречу огню, как и Торвалд с Атиллой.

После заката я смотрел на звёзды. Вдруг очертание одного из созвездий мне показалось странно знакомым – знакомым ещё по прежнему, нашему миру. Я сказал Парсону. Генри взглянул – и досадливо выругался.

– Ну что, командор, будем прощаться? Парни с Ронго прибыли как раз вовремя, чтобы сварить из нас уху на этом бульоне, – он кивнул на воду в траншее.

Высоко в небе висело созвездие кораблей звёздных сил Ронго.

К утру мы были уже по грудь в воде, и только скафандры спасали наши тела от переохлаждения. Впрочем, мы знали, что скоро станет жарко – так жарко, как ещё не было.

С первыми лучами солнца калибаны пошли в наступление. Дождавшись, пока передние перелезут через завал мертвых, я полоснул их долгим лучом. За первым шёл второй ряд, за вторым – третий. Меня бил озноб, и третий луч в нескольких местах перерезал только ноги калибанам. Они корчились в агонии – а по ним уже шагал новый ряд чудовищ, ощетинившийся автоматами. Я полоснул их по шеям. Посыпались головы. Внезапно мне показалось, что фланг Торвалда пододвинулся слишком близко. Я взглянул в его сторону – ошмётки тела Уле плавали в кровавой воде, и только рука его, оторванная у основания, продолжала сжимать рычаг лучемёта, палящего в облака. Пришлось взять на себя весь правый фланг…

В небе появились чёрные точки. Корабли калибанов Ронго гигантским полукругом садились в тыл грязнозелёных. Но мне уже было всё равно. Всё равно, кто меня убьёт – потому что надеяться на что-нибудь, кроме смерти, не приходилось.

Я ещё раз остановил волну наступавших и видел мгновенную и страшную гибель Генри Парсона. Чтобы не захлебнуться, пришлось подняться на цыпочки. Атилла уже лез на бруствер. Едва его голова высунулась из траншеи, шквал огня снес её с плеч, и обезглавленное тело Атиллы сползло обратно. Стена калибанов приближалась. Я уже различал блеск в их глазах – подёрнутых поволокой глазах опиоманов. Вода захлёстывала ноздри. Неожиданно в стройных рядах наступавших что-то произошло. Одни из них оборачивались ко мне спиной, другие бросали оружие и бежали в мою сторону. Они были растеряны и напуганы. Забросив на шею ремень лучемета, я полез наверх. Каждой клеточкой своего тела я ожидал смертельного ливня, но смерть почему-то медлила. Грохот боя не утих, калибаны продолжали стрелять – но теперь они стреляли не в мою сторону. Я выпрямился на бруствере и только теперь понял: они не наступают, а отступают.

Далеко впереди серебристыми шеренгами, с лучемётами наперевес, шли калибаны императора Снтхаатхагна. Авангард серебристых вклинился в ряды грязнозелёных, закипела рукопашная. Я попытался поднять лучемёт – и уже не смог…

…Меня окликнули по имени. Поднял голову – ко мне, переступая через трупы своих и чужих, шёл калибан в форме капитана звездных сил Ронго. Фуражки на нём не было, с головы текла кровь. Я ступил шаг навстречу – и упал в объятья врага.

– Рунгмаггул, – спросил, когда смог. – Почему вы напали на них?

Калибан усмехнулся одними глазами:

– Разве могли мы допустить, чтобы всякая мразь била парней из нашей Галактики?

И тогда я сорвал с себя боевые награды и швырнул их в грязь, смешанную с кровью моих товарищей.