Филип Дик - Сдвиг времени по-марсиански

— До сих пор,— перебил ее будущий Барни,— лучшие результаты были получены в Калифорнийском технологическом, на физическом факультете. Призрак облучают потоком бета-частиц, которые разрушают базовую структуру...

— Ладно,— отрезал Барни.— Я оставлю вас в покое. Я поеду туда и посмотрю, что удастся сделать.

Он чувствовал себя окончательно сломленным, его бросили в нужде все, даже он сам.

«Это уже предел всему,— думал он с бессильной слепой яростью,— Господи!»

— Странно,— сказала Рони.

— Что странно? — спросило его будущее «я», откидываясь на спинку кресла и глядя на Рони со сложенными на груди руками.

— То, что ты сказал о Калтехе,— ответила Рони,— Насколько я знаю, они там никогда не занимались призраками. Попроси, чтобы он показал тебе обе руки,— тихо сказала она Барни.

— Покажи руки,— сказал Барни. Однако он уже видел медленные перемены, происходившие в его собеседнике, особенно в форме его челюсти; он без труда узнал знакомую угловатость,— Перестань,— хрипло сказал Барни, у него кружилась голова.

Его будущее «я» насмешливо сказало:

— Бог помогает тому, кто сам себе помогает. Ты что, действительно думаешь, тебе что-то даст, если ты будешь здесь болтаться, пытаясь выдумать кого-нибудь, кто бы тебе посочувствовал? Черт побери, мне тебя жаль, я говорил тебе, чтобы ты не принимал вторую порцию. Я бы тебя вытащил, если бы знал как, а я знаю об этом наркотике больше, чем кто-либо из ныне живущих.

— Что с ним будет? — спросила Рони будущего Барни, который уже не был будущим Барни; метаморфоза закончилась, и в кресле, чуть покачиваясь, уже удобно сидел Палмер Элдрич, высокий и седой, как будто чьим-то великодушным жестом сформированный из некоей таинственной массы.— Боже милостивый, неужели он останется здесь навсегда?

— Хороший вопрос,— сказал Палмер Элдрич.— Я сам бы хотел это знать как в его интересах, так и в своих. Помните, что я погружен во все это значительно глубже, чем он.— Обращаясь к Барни, он сказал: — Кажется, ты понял — не так ли? — что тебе вовсе необязательно принимать свою обычную форму, ты можешь быть камнем или деревом, реактивным самолетом или куском термозащитной обшивки. Я был всем этим и многим другим. Если ты станешь чем-то неодушевленным — например, куском дерева,— ты не будешь осознавать течения времени. Это довольно интересный выход из положения для того, кто хочет избежать призрачного существования. Я этого не хочу,— тихо говорил он.— Поскольку для меня возвращение в мое время и пространство означает смерть от руки Лео. И поэтому я могу жить только в таком состоянии. Однако в твоем случае... Он сделал неясный жест и слабо улыбнулся.— Стань камнем, Май-ерсон. Подожди, хоть я и не знаю, сколько это займет времени, пока действие наркотика пройдет. Десять лет, сто. Миллион лет. Или стань окаменевшей костью в музейной витрине.

Он доброжелательно смотрел на Барни.

Помолчав, Рони сказала:

— Может быть, он прав, Барни.

Барни подошел к столу, поднял стеклянное пресс-папье, потом положил его на место.

— Мы не можем до него дотронуться,— сказала Рони,— но он...

— Способность к манипулированию материальными предметами,— сказал Палмер Элдрич,— доказывает, что призраки присутствуют в данной реальности, что это не только иллюзия. Вспомните полтергейсты... Они могли швырять предметы по всему дому, хотя и были нематериальны...

На одной из стен кабинета блестела табличка: премия, которую Эмили получила три года назад — считая по его времени на выставке керамики. Она висела здесь — он все еще хранил ее.

— Я хочу стать этой табличкой,— решил Барни.

Она была сделана из твердого дерева, вероятно махагониевого, и бронзы, она просуществует многие годы, а кроме того, он знал, что его будущее «я» никогда ее не выбросит. Он подошел к табличке, думая о том, как перестать быть человеком и стать предметом из бронзы и дерева, висящим на стене кабинета.

— Ты хочешь, чтобы я тебе помог, Майерсон? — спросил Палмер Элдрич.

— Да,— ответил он.

Какая-то сила подхватила его, он раскинул руки, чтобы сохранить равновесие, и вдруг оказалось, что он летит, падает в бездонный, сужающийся туннель. Он чувствовал, как стены сжимаются вокруг него, и знал, что совершил ошибку. Палмер Элдрич еще раз перехитрил его, продемонстрировал власть, которая была у него над каждым, кто принимал чуинг-зет; он сделал нечто, и Барни даже не знал, что именно, но наверняка не то, о чем тот говорил и что обещал.