Аластер Рейнольдс: Ковчег Спасения

— Почему?

— Мы еще об этом поговорим.

— Где я? Кто вы?

— Меня зовут Скейд. Ты цела и невредима. Ты вернулась домой, в Материнское Гнездо. Мы нашли твой корабль и «отогрели» тебя.

До сих пор Галиана различала лишь неясные тени вокруг себя, но теперь помещение как будто осветилось. Она лежала на спине почти горизонтально, под небольшим углом, в ящике, очень похожем на саркофаг для «холодного сна», только открытом — так что, несомненно, дышала воздухом. Боковое зрение уже восстановилось, но она не могла шевельнуть ни одним мускулом, даже посмотреть вбок. Потом в фокусе зрения появилась неясная фигура и склонилась над ней.

— Скейд? Я не помню тебя.

— Разумеется, — ответила незнакомка. — Я присоединилась после того, как ты улетела.

Вопросов были тысячи, и все требовали ответа. Произнести их разом она не могла — прежде всего потому, что приходилось общаться этим неуклюжим допотопным способом. Тем не менее, с чего-то надо было начинать

— Как долго меня здесь не было?

— Сто девяносто лет, месяц в месяц. Ты покинула нас в…

— В 2415 году, — быстро перебила Галиана.

— Да, а сейчас 2605-й.

Многое Галиана помнила смутно… и многое, пожалуй, предпочла бы не помнить вообще. Но самое необходимое сохранилось в памяти. Она покинула Материнское Гнездо и вела три космических корабля вглубь космоса. Задача состояла в том, чтобы проникнуть за границы пространства, изученного и обжитого человеком, исследовать миры, которые он еще не посещал, обнаружить иные формы жизни. Когда слухи о войне дошли до экспедиции, один из кораблей отправился в обратный путь. Но другие два продолжали миссию, петляя среди планетных систем.

При всем желании Галиана так и не смогла вспомнить, что случилось со вторым кораблем, который вел поиски. Она ощущала лишь потрясение от потери и глухую пустоту в голове — пустоту, которую должны были заполнять голоса.

— А моя команда?

— Поговорим об этом позже, — тихо произнесла Скейд.

— А Клавейн и Фелка? Хотя бы они вернулись? Мы расстались в глубоком космосе; предполагалось, что они направятся в Материнское Гнездо.

Пауза была ужасной — просто ужасной. Потом Скейд ответила:

— Они вернулись.

Галиана вздохнула — вернее, вздохнула бы, если бы могла. Чувство облегчения было потрясающим. Она и представить себе не могла, в каком напряжении пребывала до сих пор, пока не узнала, что люди, которых она так любила, в безопасности.

В течение нескольких мгновений блаженного покоя Галиана разглядывала Скейд. Кое в чем та походила на Конджойнеров времен Галианы. Одета очень просто: брюки вроде пижамных и свободная блуза из материала, похожего на черный шелк — ни узоров, ни знаков отличия. Аскетическая худоба и бледность — словно эта Скейд долго находилась на грани голодной смерти. Гладкое лицо кажется восковым… Нельзя сказать, что в этом было что-то отталкивающее, но на нем не было тех линий и морщинок, которые создает обычная смена выражений. Полное отсутствие волос или чего-либо подобного на голове и на лице делало ее похожей на недоделанную куклу. Но такими были тысячи других Объединившихся — связь между сознаниями накладывала свой отпечаток. Если бы не сгусток ментальных проекций, которые создают индивидуальность, их вообще было бы трудно различить.

Но она никогда не видела, чтобы у кого-нибудь из Конджойнеров был гребень. Узкий костяной гребень, который начинался примерно в дюйме от переносицы и, выгибаясь, проходил по всей голове. Да, несомненно, это была кость. Но по его бокам струились очень красивые вертикальные полоски. Они переливались каскадами радужных полутонов, точно дифракционная картинка, от сверкающе-оранжевого до цвета электрик, стоило Скейд немного повернуть голову. Однако этим дело не ограничивалось. Галиана обнаружила, что разноцветные волны пробегают по гребню, даже когда женщина не двигается.

— Ты всегда была такой? — спросила она.

Скейд нежно дотронулась до гребня.

— Нет, Галиана. Это Конджойнерская огментация. [4]Многое изменилось с тех пор, как вы покинули Материнское Гнездо. Лучшие из нас думают быстрее, чем ты можешь себе представить.

— Лучшие из вас ?

— Я не совсем точно выразилась… Просто некоторые из нас поняли, что возможности человеческого тела ограничены. Мы вживляем себе имплантанты, которые позволяют думать в десять, а то и в пятнадцать раз быстрее, причем постоянно. Но эта система нуждается в охлаждении. Моя кровь проходит через гребень, через сеть внутренних каналов, в которых отдает тепло. Сеть устроена таким образом, что площадь охлаждения получается весьма приличной. Кроме того, они колышутся — так создается циркуляция воздуха. Выглядит красиво, хотя это не самое главное. Кстати, позаимствовано у динозавров. Получается, они были не такими глупыми, как считалось, — Скейд снова коснулась гребня. — Это не должно тебя пугать, Галиана. Здесь не все изменилось.