Джон Миллер - Пантеон

Сестры бросились было вперед, но Хилтс успел преградить им путь.

— Люди, люди! — оглянувшись, Хилтс заметил, что «нейтральный» треугольник уменьшился. — Здесь не место для драк!

— Ты абсолютно прав, Хранитель! — произнес Корсин Бентадо, сжимая эфес своего меча одетой в перчатку рукой. — Изменники должны быть наказаны. И мы разберемся с этим здесь и сейчас — а потом и снаружи, где собрались все остальные. Кровь освятит это место. Лига Корсинитов восторжествует — и через восемь дней послание Яру Корсина услышим только мы.

Джай, сжавшийся в комок рядом с Хилтсом, вдруг подал голос:

— Но там тысячи людей!

— Значит, так тому и быть!

— Но так быть не должно ! — вскричал Хилтс. Вспомнив о записывающем устройстве, он поднял его высоко над головой. — Вы пришли на чтение. Можно начать прямо сейчас!

Илиана метнула на него взгляд:

— Ты говорил, что оно включиться только в День Завета!

Хилтс обернулся и пожал плечами:

— Я — сит, и я солгал.

— Лига против чтения Завета в неположенный день, — золотистые глаза Бентадо недобро блеснули из-под густых черных бровей. — Хочешь, как и все эти, стать изменником, Хранитель?

Войны позади него вновь зашевелились.

— Мы услышим основателя через восемь дней. Только мы !

Хилтс увидел движение в толпе, почувствовал, что Джай сильнее прижался к нему… И его осенило.

Восемь дней .

— Джай! Твои расчеты! — Хилтс оторвал голову кешири от своей груди. — Твои вычисления относительно Песочных Трубок!

Помощник взглянул вверх; он был в панике и по его лицу текли слезы:

— Сейчас? Но вы говорили, это не важно…

— Сейчас, Джай! — голос внезапно охрип. — Скажи им!

Дрожа от страха, маленький кешири отпустил своего начальника и обратился к остальным:

— Прошу прощения, Лорды…

— Не все мы тут Лорды, кешири!

Джай едва не лишился чувств от окрика Ниры. Взгляд огромных черных глаз метнулся обратно к Хилтсу. Тот одними губами повелел: « Говори ».

— Прошу прощения, но когда пришли Защитники, они принесли и свой Стандартный Календарь, который кешири приняли, несмотря на разницу в продолжительности нашего дня и года…

Кто-то активировал световой меч.

— …и мы настроили Песочные Трубки по волшебному хронометру «Знамения». Когда горный храм был закрыт и «Знамение» покинуто, носильщики принесли считающие время Трубки сюда…

Засияло еще два лезвия, люди пришли в движение.

— …но, годы спустя, мы обнаружили, что на равнине песок течет через Трубки не так, как в горах, — его лицо осветили алые сполохи клинков и Джай сглотнул. — Он течет медленнее.

Бентадо поднял меч и — синхронно — бровь:

— Насколько медленнее?

— На одну секунду, — ответил Джай осипшим голосом. — Ваш Стандартный День на самом деле на секунду короче, чем считали все время.

Нира и ее Отряд нетерпеливо зашумели:

— Да какая, к черту, разница?

Хилтс сжал кулаки и посмотрел на Джая. « Скажи им! ».

— Более двух тысяч лет? Это разница в восемь дней . Что означает…

— Это означает, — подхватил Хилтс, встав рядом с дрожащим кешири, — что, согласно истинному времяисчислению наших основателей, День Завета — сегодня . И сегодня же — начало Фестиваля Восхождения Ниды.

Он взглянул на Илиану и чуть понизил голос:

— Но день Яру тоже важен.

Бентадо, громко ступая, подошел к ним и гневно прогрохотал:

— Это нелепо!

Он схватил Джая за руку:

— Хочешь сказать, этот кеширский недоумок подсчитал все секунды практически с момента приземления «Знамения»? Это ведь миллионов десять…

— В вашем языке есть слово миллиард, — смело пискнул Джай. — И в секундах их прошло больше шестидесяти.

Илиана тоже шагнула вперед… И опустила меч.

— Это правда, — сказала она. — Я не чувствую обмана.

Бентадо оглянулся на своих — те молча закивали. Даже несчастные Пятьдесят семь не сказали ни слова.

Хилтс смотрел на кешири и изумлялся. Отлично справился. А теперь прикуси язык!

— Начинаем чтение, — торжественно произнес Хилтс. — Провозглашаю Перемирие Пантеона.

Он высоко поднял записывающий прибор и обвел всех взглядом:

— Опустите оружие — и позовите остальных. Я не могу ничего посоветовать вам и вашим людям. Возможно, это сделает Яру Корсин.

«…нас немного осталось после приземления. И шансов на выживание у нас было мало. Создание Племени — того, чем мы стали — было необходимо. Как только мы поняли, что Кеш неопасен, угрозой для нас стали мы сами…»