Джон Миллер - Кеноби

История, которая впоследствии воплотилась в роман «Кеноби», родилась в 2006 году, когда Джереми Барлоу, бывший тогда редактором моих комиксов в издательстве «Dark Horse», предложил мне попробовать написать нечто такое, чего еще никогда прежде не было: «Звёздные Войны» в стиле вестерн. Спустя пятьдесят страниц набросков у меня на руках оказался сюжет, больше пригодный для романа, чем для комикса, поэтому я отложил проект до лучших времен. Они настали в 2012 году, за что следует благодарить редакторов Шелли Шапиро и Фрэнка Паризи.

О жизни на Татуине написано много, а вот об отшельнической жизни Бена Кеноби — гораздо меньше. Из всех этих произведений я почерпнул немало, за что благодарен их авторам.

Я выражаю благодарность Эриху Шеневайссу, Киту Клейтону и всем сотрудникам издательства «Del Rey», а также Дженнифер Хеддл, Пабло Идальго и Лиланду Чи из «Lucasfilm».

Спасибо моей супруге и корректору Мередит Миллер, корректору Бренту Франкенхоффу и консультанту по выездке Бет Киннан (лошадей на Татуине нет, но седла-то есть!).

Эннилин Колуэлл, хозяйка магазина

Оррин Голт, фермер-влагодобытчик и предприниматель

А’Ярк, вождь тускенского племени

Келли Колуэлл, дочь Эннилин

Джейб Колуэлл, сын Эннилин

Маллен Голт, сын Оррина

Вика Голт, дочь Оррина

Уайл Ульбрек, фермер-влагодобытчик

Лили Пейс, зелтронская художница

Бен Кеноби, новый поселенец

— Сэр, пора бы вам домой.

Уайл Ульбрек встрепенулся и уставился на пустой стакан:

— Ты че сказал?

Зеленокожий бармен похлопал старика по плечу:

— Я сказал, вам пора домой, господин Ульбрек. Хватит уже пить.

— Да я не об том, — сказал тот, потирая воспаленные глаза. — Ты назвал м’ня «сэром». А п’том — «господином». — Он с подозрением присмотрелся к бармену. — Ты ваще органик… или дроид?

Тот вздохнул и пожал плечами:

— Вы опять за свое? Я вам уже говорил: у меня большие красные глаза, потому что я из народа дуросов. А назвал я вас так из вежливости. А вежлив я потому, что не являюсь старым фермером-влагодобытчиком, ополоумевшим от долгих лет на…

— Короч, — перебил его фермер с поседевшими бакенбардами. — Я ни с какими там дроидами делов не имею. Дроиды — воры, по-го-лов-но.

— Зачем дроиду воровать?

— Шоб отдать другим дроидам, — ответил Ульбрек, качая головой. Бармен был беспробудным идиотом.

— А зачем… — начал было тот. — Ладно, — осекся дурос. Достал бутылку и снова наполнил стакан старого фермера. — Закончим беседу на этом. Пейте уж.

Что Ульбрек и сделал.

В понимании старика, Галактику портило только одно: обилие народа. Народа и дроидов. Это уже второе зло; но опять же, испортить целую Галактику чем-то одним — не маловато ли? Где справедливость-то? Мысли старого фермера склонялись к чему-то подобному даже в те моменты, когда он был трезв. За шестьдесят стандартных лет работы на влагоуловительной ферме Ульбрек родил немало теорий о жизни. Однако в ранние годы он так много работал в одиночестве — странно, но даже его собственные помощники не стремились к его обществу, — что все эти идеи так и копились невысказанными.

Вот для чего служили поездки в город: в них Ульбрек видел возможность поделиться с другими своим жизненным опытом. Главное, не нарваться на проклятущего дроида-грабителя, прикидывающегося зеленокожим барменом.

В «Пивную Джаникса» дроидам вход был воспрещен — так гласила древняя вывеска у дверей этого анкорхедского бара. Джаникс — кем бы он ни был — давно уж помер и упокоился в песках Татуина, зато бар остался: скудно освещенный подвальчик, заполненный смрадом от сигар, который едва перебивал тяжелый дух наломавшихся за день фермеров. Ульбрек редко сюда заглядывал, поскольку предпочитал заведение в оазисе, поближе к дому. Но, приехав в Анкорхед, чтобы задать взбучку поставщику запчастей для влагоуловителя, он решил заодно заправить здесь свою флягу.

Пропустив с полдесятка стаканов лума, старик начал было подумывать о возвращении. Дома его ждала жена, да и сам он чувствовал, что припозднился. С другой стороны, дома его ждала жена, так что лучше еще потянуть. Они с Магдой и так уже вдрызг разругались утром из-за того, о чем они ругались прошлой ночью. Ульбрек теперь уже и не помнил, о чем именно, и это было так приятно.