Вера Крыжановская (Рочестер): На соседней планете

— Твоя покорность трогает меня, и я вижу, что ты уже входишь в свою роль. А теперь пойдем: время приступить к последним приготовлениям. Итак, решено, что ты едешь на год, т. е. на два земных года. Теперь у нас 6 августа 1892 года, а, следовательно, мы вернемся в 1894 году.

— А вы, учитель, также все это время пробудете вместе со мной на Марсе?

— Да, мой друг! Мы уедем и вернемся вместе, так как даже для моего организма вредно часто предпринимать такие далекие путешествие. Возьми флакон, который я наполнил, и пакет со стола и следуй за мной!

Атарва открыл скрытую в стене дверь, за которой оказалась спиральная лестница, высеченная в скале, и стал быстро подниматься наверх. Андрей следовал за ним.

Лестница казалась бесконечной. Наконец, они вошли в большую, тоже высеченную в скале, круглую залу; тут стояли какие-то удивительные, неизвестно для чего предназначавшиеся инструменты и весы. Кроме отверстия в полу, которым заканчивалась лестница и которое закрывалось трапом, в комнате были еще две двери, в данную минуту закрытые.

Маг поставил на стол принесенную им лампу, а затем приказал князю раздеться и лечь на стоявшую тут же узкую кровать, около которой в двух треножниках зажег угли. Горсть белого порошка, подкинутого им на треножники, сгорела с треском, наполнив комнату удушливым ароматом.

Через несколько минут глаза Андрея словно потухли, и Атарва вытянул тогда его руки по телу, а над головой поднял и слегка покачивал фосфоресцирующий шар, приказав князю смотреть на него.

Мало-по-помалу лицо Андрея стало неподвижным, глаза закрылись, а тело вытянулось и даже словно окоченело.

Атарва подбросил на треножники новых углей и полил их жидкостью из принесенного флакона. Заклубился легкий, но необыкновенно острого запаха дым, который, казалось, впитывался в тело князя; а через полчаса густой пар стал выделяться из неподвижного тела Шелонского, обволакивая его, точно дымкой. Когда же это облако рассеялось, он имел вид восковой фигуры.

Атарва поднял князя, как ребенка, и положил его на одну из чашек весов, а сам вскочил на другую, но Андрей перевесил. Тогда Атарва отнес князя снова на кровать, стал продолжать курение, и снова выделилось немного пара.

Когда тело Шелонского было вторично положено на весы, то оно оказалось одинакового веса с магом.

Затем Атарва вынул из шкатулки какое-то вещество, похожее на воск, но гораздо более мягкое, и наделал из него шариков, которыми заткнул князю ноздри и уши; разжав затем ножом зубы, он загнул ему язык таким образом, чтобы он заткнул глотку.

Покончив с этим, маг вынул из пакета большой кусок ткани, тонкой, словно паутина, но более плотной, и погрузил в сосуд с жидкостью, наполнившей комнату, — когда он открыл крышку сосуда, — таким крепким ароматом, что он заглушил все остальные. Когда князь был обернут этой мокрой тканью, она совершенно облепила его тело и придала ему вид мумии.

Окончив таким образом дорожный туалет своего спутника, Атарва открыл одну из дверей и из другой комнаты выдвинул длинный, узкий и блестящий, металлический ящик, занявший почти всю залу.

Этот странный предмет имел форму сигары, которая на конце имела вращающееся колесо, вроде тех приспособлений, которые устраиваются над лампами и служат для собирания копоти. В стенках, с обеих сторон, были проделаны и закрыты толстыми стеклами четыре окна: два посредине и два на противоположном колесу конце удлиненной металлической сигары.

Атарва открыл дверь, похожую на сдвижную крышку, и в отверстие всунул тело князя, а затем, пойдя сам, уложил Андрея и прикрыл его толстой, мягкой тканью.

Внутри этот странный аппарат был увешан прозрачными шарами, наполненными чем-то, что трудно было определить, но что походило на губку; но каждый шар имел выходное отверстие, снабженное особым приспособлением.

На конце аппарата, против двух отверстий, было сиденье из мягких подушек, а перед ним — электрический двигатель, с подвижным рулем вроде того, какой бывает у велосипеда; спереди металлическая сигара была снабжена фонарем.

Устроив князя, Атарва вышел из аппарата и приступил к собственному туалету. Он снял одежду и надел длинную и узкую фосфоресцирующую рубашку. Голову он закрыл чем-то вроде каски, похожей на водолазный шлем, но только сделана она была не из металла, а из прозрачного и гибкого вещества.

Окончив свой туалет, Атарва открыл в комнате вторую дверь, выходившую на площадку скалы, на краю которой покачивался на канате большой воздушный шар.