Мишель Подымски - Интерфейс

Вся служба безопасности, включая командиров спецназовских подразделений, антихакеров, отдел расследований, отчитывалась лично ему. И человеком Франц Кроуссен был довольно жестким. Эмоции на его лице если и проскакивали, то только тогда, когда этого никто не видел. Встречаясь с ним в первый раз, многие думали, что это и не человек вовсе, а робот-секретарь. Он никогда не кричал на подчиненных, просто говорил. Но его железный тон и взгляд голубых глаз, который мало кто мог выдержать, сразу же давали собеседнику понять, что от него хотят. Если кого-то из подчиненных глава корпорации вызывал к себе, тот обычно молился, лишь бы в кабинете шефа не было Кроуссена. Его обходили стороной все, кто имел такую возможность, а встречаясь с этим лысым карликом в коридоре, предпочитали отворачивать голову. Если самого владельца корпорации большинство сотрудников уважали, то его первого заместителя боялись.

«Произошел взрыв возле пятнадцатой больницы», — сообщил Кроуссен Райзу по мыслесвязи.

Владелец «Ассаж» — высокий, среднего роста черноволосый мужчина с угловатыми чертами лица, — как раз стоял в сферической ванной комнате, облаченный в одни лишь трусы. Миниатюрный биоробот-жучок лазил по его зубам, старательно вычищая каждый дюйм ротовой полости Стивена. Под потолком помахивал крыльями золотистый дракончик величиной с голубя — домашний любимец Стивена, выращенный специально для него под заказ. Другого такого же в мире не было.

«Борцы за чистоту?» — мысленно спросил Райз. Хоть Кроуссен находился далеко, но сейчас его облик стоял перед глазами Стивена. Сознание, помня, как выглядит человек, при разговоре с ним автоматически создавало в воображении картинку, которая проецировалась на сетчатку глаза. Поэтому вместо своего тощего лица в зеркале он наблюдал продолговатую и лысую, словно яйцо, голову Франца Кроуссена.

«Борцы взяли бы на себя ответственность за теракт. А заявления пока что не было», — ответил Франц.

«Так разберись!».

«Детективы уже работают, мистер Райз, но если бы это были борцы за чистоту или другая подобная группировка — они бы взорвали свою бомбу в более удачном месте», — пронеслись в сознании Стивена слова его заместителя.

«Что ты имеешь в виду?»

«Вы же знаете, чем занимается та больница. А именно — засекреченным проектом „Кафка“, — напомнил Кроуссен. Возможно, кто-то хотел привлечь внимание к этому проекту?».

— Но о нем знают единицы! — крикнул Райз уже вслух, выплевывая насекомое-зубочистку.

Жучок ударился о зеркало, безразлично пикнул и скатился в умывальник, оставив за собой небольшой коричневый след на отражающей поверхности.

«Вот именно. Если это провокация, о проекте знает некто, кто не должен о нем даже догадываться. А если знает тот, кто не должен, рано или поздно информация станет достоянием общественности», — спокойным мыслепотоком объяснил Кроуссен. Он никогда не повышал тон. Ни при разговоре вживую, ни мысленно. И это постоянное спокойствие в любой ситуации выводило из себя сотрудников корпорации больше, чем любой крик.

— Разберись, — вслух сказал рассерженный владелец «Ассаж». — Проект «Кафка» был твоей идеей, тебе это и расхлебывать!

«Слушаюсь».

Связь прекратилась. Райз искривил лицо, превратив его в злобную мину, его пальцы сжались в кулак и со всей силы устремились в стену. Покрытие выполнило программу, заложенную в него, и, почувствовав, как приближается рука Стивена, стало немного мягче.

Выпустив пар, глава корпорации тяжело вздохнул и вытер ладонью вспотевший лоб. Он зажмурился, обхватил руками голову, пробормотал про себя одно из тех слов, которые не печатают в книгах.

Сейчас его мучила только одна мысль — зачем он дал разрешение Кроуссену на реализацию проекта «Кафка»?

Пятнадцатая больница, будто её специально возводили под этот номер, имела полтора десятка этажей. В сравнении с другими зданиями поблизости она была невысокой, но занимала довольно большую площадь и выглядела как перевернутая вверх тормашками миска. Своей белой, напоминающей фарфор, поверхностью здание отражало огни иллюминаций и проезжающих рядом мобилей. В вечерний час складывалось впечатление, что больница светится всеми возможными и невозможными цветами. Она то синела, то зеленела, то краснела, потом на миг опять обретала свой естественный цвет и снова начинала обращаться всеми возможными оттенками.

Здания уже давно никто не строил. Их выращивали из найденного в Алмунье материала под названием краймий. Когда люди начали обследовать Землю-2, нашли там кое-что, отдаленно напоминающее мрамор. Только в отличие от мрамора, этот материал были отчасти камнем, отчасти растением. В одно время суток он становился твердым настолько, что разрушить его было чрезвычайно трудно. В другое он был мягким, как поролон. А его молекулы были способны делиться, то есть краймий мог расти и заживлять себя.