Константин Читатель - Растаман

-Сам качайся, иждивенец,-буркнул я, еще два года своей жизни «толочь воду в ступе» не хотелось.

«-Рано или поздно сам чему-нибудь научится», - мысли успокаивали взъерошенные нервы.

Спрыгнув с валуна я пошел к центральной площади храма. Пришла пора пробовать овладеть новыми бафами. Бегать за толпой летающих огоньков я не стал, заняв место перед одиноко стоящей колонной. Я выбрал из уже изученных моим питомцем бафов самый простой на вид иероглиф. Присмотревшись внимательнее себе под ноги, я с трудом узнал заученный символ «Воды».

«-Если трехмерную картинку расплющить на плоскость, то получится что-то похожее»,-разгадал я каракули.

Встав в центре исцарапанных каменных плит, я стал пробовать повторить движение по хитрой траектории. Истратив полностью время, отпущенное мне навыком «полет», я так ничего и не добился. Подождав отката, я достал мечи, решив увеличить время нахождения в воздухе. В свое время Учитель Наставников неплохо меня натренировал, да и тратить на пустое ожидание отката по скиллу свою жизнь, было жалко.

Пока я крутился в воздухе, не покидая условную сферу в пространстве, толпа блуждающих огоньков, совершая паломничество добралась до облюбованной мною колонны. Наступивший после этого ад невозможно передать словами. Окруженный в воздухе сотней маленьких мобов, я был похож на космический корабль, попавший в метеоритное поле. При внимательном осмотре «блуждающего огонька», я не мог разглядеть на нем ничего, кроме названия моба. По ощущениям же от столкновения с ними, как минимум на половине из окружавшей меня мелочи, висели бафы «земля». Озверев от болезненных непрекращающихся тычков со всех сторон, я стал интенсивнее махать мечами, пробиваясь в чистое воздушное пространство. Лезвия мечей окрасились кровью раненных и убитых. Обозленные первые и вписавшиеся за пострадавших вторые, летающие монстрики накинулись на меня. Урон как таковой мне нанести они были не в состоянии. Мой бар жизни гордо замер в зеленом секторе. К сожалению баф от оглушения можно было получить и с полной шкалой жизни. Испытываемая мною боль нарастала с каждой минутой. Мысль о снижении уровня боли в вирт-капсуле мелькнула и пропала, выйти из игры для изменения настроек я не мог, находясь под атакой.

Потихоньку количество окружающей мошкары стало уменьшаться. Появилась возможность отдышаться и внимательнее осмотреться вокруг.

Отмахиваясь от последних летающих гадов, я заметил, что полностью скрывшийся под загустевающей прямо на глазах кровью, нацарапанный иероглиф прорисовывается синхронно, со свечением у лезвий моих мечей. В огромной луже крови растекшейся под о мной, проскакивали всполохи ультрамаринового света. Как только свечение у лезвия пропадало, пропадала и подсветка у части иероглифа.

Добив последнюю мошкару, я приземлился чуть в стороне от места побоища. Кровь в игре обычно пропадала через минуту другую после окончания сражения. Прошло уже пять минут, а мои клинки все еще были заляпаны бурыми пятнами. Не привыкнув к такой реалистичности, я обтер лезвия от крови пучком сорванной травы, что росла рядом с булыжной площадкой. Через пару ударов сердца, перед колонной не осталось ни капли крови, позволив исцарапанным плитам, подставить свои бока весеннему солнцу.

Вернувшись на свой облюбованный за последнее время валун, я принялся сводить факты в одно целое. То, что случившееся не случайность, и где то здесь зарыт ключ к активации храма, я не сомневался. Осталось взять у кого-нибудь в займы мозги, чтобы додуматься до правильной последовательности действий.

Через полчаса «блуждающие огоньки» начали возрождаться. Возникшие к этому моменту идеи требовали реализации, и главным действующим лицом в предстоящем эксперименте были мобы.

Я нанес несколько ударов, и побежал к колонне с «водой». Подраненные летуны увязались за мной. Возрождающиеся мобы, тут же кидались во вновь закипевшую битву, не заботясь о заблаговременном совершении паломничества. Лишенные каких-либо бафов, «летающие огоньки» гибли один-за другим, не доставляя мне никакого дискомфорта.

Управившись в этот раз за какие-то десять минут со всей стаей, я приступил ко второй части своего эксперимента. Выученный иероглиф «воды» стоял у меня перед глазами. Я пролетел внутрь воображаемой фигуры и замер в ее центре. Орошенные кровью мечи начали свой неспешный танец, повторяя кончиками лезвий контуры символа. С первого же момента движения по нужной траектории, бритвенные лезвия окутались ультрамарином, оставляя в пространстве чуть светящийся след. Прочертив в воздухе почти половину, я глянул вниз, желая убедиться, что пиктограмма под моими ногами также наливается светом, просвечивая сквозь кровь. Рисунок проступал на поверхности ровно до момента моего внимания. Сбив концентрацию, мои руки отклонились от нужной траектории и мечи тут же погасли. Погасла и пиктограмма, испарив часть крови.