Светлана Чистякова: Ctrl, Alt, Delete

Войти в комнату.

Сесть напротив отца.

… — Шерли!

— Что?

— Зачем ты это сделал?

— Он пришёл в мою спальню. Залез в постель. Прикасался.

— Это не повод для избиения! Ты мог просто выгнать его.

Повернуть голову.

Посмотреть в глаза.

Вспомнить: горячее тело, сбившееся дыхание, шёпот, касание губ, оставляющее влажную дорожку на шее, чужая ладонь, забирающаяся под резинку пижамных штанов. Пульсирующее алым в мозгу: «опасность». Руки, сбрасывающие с постели чужое тело …

Темнота.

Перезагрузка.

Разомкнуть губы, не прерывая зрительного контакта:

— Прикосновение. Опасность. Сбой в системе.

— Господи! Шерли! Ты в порядке?

— Да. Теперь ты понимаешь, что мне не нужны соседи? И ты не имеешь права игнорировать мои желания.

— Имею, Шерли. С юридической и этической точки зрения. Возможно, не столько с моральной, но я все равно полагаю, что действую в твоих интересах, так что — он постучал указательным пальцем по стопке файлов и легким движением подтолкнул в его сторону, — будь добр выбери себе нового.

— Я не нуждаюсь в этом.

— Думаю, тебе лучше понять, что как раз в этом ты и нуждаешься. Жизнь в этом доме возможна для тебя лишь в одном случае — если у тебя будет сосед. Пойми — всё, что я пытаюсь сделать, это поспособствовать хоть какому–то человеческому общению. Одиночество вредит тебе, Шерли.

— Одиночество — идеальная среда обитания для меня.

— Это не так, малыш. Я лично изучил всех возможных кандидатов. Полагаю, у них есть шанс выше среднего достичь с тобой взаимопонимания.

На большее Майк не надеялся. Ему бы хватило, если бы Шерли каждый день перекидывался с кем–то хоть парой слов. Его сын становился привидением, тенью, бродящей по улицам Города. Он брался за дела в Столичной полиции, брал клиентов, которые приходили к нему и были достаточно отчаянны, чтобы просить его помощи. С ним же, он говорил лишь в случае крайней необходимости, в большинстве своем просто замыкаясь в себе.

Шерли смотрел на стопку папок.

— Я думал, — произнес он ледяным тоном, — что ты еще в начальных классах убедился в тщетности своих попыток купить мне друзей.

— Я никого не покупаю.

Ни о какой дружбе и речи не было. Майк даже не был уверен, способен ли Шерли дружить. Он мог наладить контакт, но и только.

Шерли поднял глаза, глядя на него без выражения:

— Ты всегда выбираешь профессионалов, отец, — он поднялся на ноги, — и никогда не спрашиваешь, чего хочу я. Спасибо, что лишний раз напомнил мне, почему я изо всех сил стараюсь избегать любого контакта с тобой.

Выходя, он громко хлопнул дверью. Это был детский жест, но Шерли преуспевал именно в них. Видимо, только они и сохранились в его памяти, и это давало Майку хоть какую–то надежду и немного примиряло с действительностью.

Попытки Шерли досадить ему, рассматривались Майком, как отсутствие полного безразличия.

Майк потянулся через широкий антикварный стол за верхней папкой из стопки. Он всегда сам отбирал возможных кандидатов в соседи Шерли, выбирая из огромного количества претендентов. Хотя любой его шестерке было по силам проверить их на безопасность, собрать данные об истории семьи и социальном статусе, разузнать о финансовой стабильности и перспективах карьерного роста.

Но именно Майк был единственным, у кого был шанс определить, смогут ли эти претенденты выдержать хотя бы полчаса рядом с его сыном.

Он поднялся из кресла и выглянул в окно. Он знал, что Шерли давно ушел, когда нужно было, его сын был способен развивать поразительную скорость, но все равно надеялся хоть краем глаза увидеть его. В жизнь Шерли нужно было внести коррективы. Если этого не сделать, в ближайшем будущем, его сын превратится в холодную бездушную машину, начисто лишённую каких–либо эмоций.

— Что–то должно измениться, Шерли, — Майк устало потёр лоб, возвращаясь к столу. Он собрал папки с досье в кучу, и бросил в жарко пылающий камин — И я сделаю это. Я дам тебе право выбора.

— Майк! Так не может больше продолжаться! Это неправильно! Он опасен. Его необходимо изолировать.

Сидящий в инвалидном кресле седовласый старик, наблюдал за мечущимся по кабинету Майком:

— Ты должен признать свою неудачу. Должен смириться с тем, что Шерли…

— Нет, — перебил Майк, — он мой сын и я буду бороться за него до последнего! Я не позволю ему превратиться в…

— В кого, Майк? Смелее! В чудовище? В монстра у которого вместо мозгов жёсткий диск? Приди в себя, мой мальчик! Он стал таким в тот момент, когда ты вместо того, чтобы отключить его от аппарата и похоронить вместе с Шерон, пошёл на этот чёртов эксперимент!