Павел Забелин - Монах с гитарой

Через город добраться до священника Евлана было гораздо быстрее, чем объезжать снаружи вдоль городской стены. Однако я выбрал второй вариант для того, чтобы, наконец, по пути разобраться с полученными в поединках трофеями, и главное, избавиться, от ставшей уже невыносимой, толпы поклонников-фетишистов. Я взобрался на Хомяка, задал ему конечную точку следования, и пока он старательно объезжал все попадающиеся по пути препятствия, включая, отлынивающих от работы крестьян, мирно спящих в кустах, я открыл окно инвентаря и углубился в чтение характеристик предметов, доставшихся мне от бардов.

Барды хорошо "подготовились" к Турниру — ничего лишнего. Понимая, что они могут потерять своё имущество после любого поединка, они брали в бой только самое необходимое. В результате мне достались простенькие доспехи и музыкальные инструменты для соответствующих уровней. Порадовало содержимое инвентарей. В них тоже не было ничего необычного, зато там были колбы с зельями — красного цвета, для восстановления жизни-здоровья, и синего цвета, для восстановления маны. Отдельное спасибо незадачливому Эдику, из инвентаря которого высыпалась целая куча Сосудов Духа, самый ценный из которых, был с духом варана двухсотого уровня, подобного тому, которого он успел использовать в поединке.

Воспользоваться предметами, принадлежавшими моим противникам я не мог из-за своего, запредельно низкого уровня. Но это насчёт доспехов, что касается музыкальных инструментов, то конкурентов Гитаре Ленина тут вообще не было. Поэтому я, без всякого сожаления, выставил все трофейные предметы на аукцион, заметно скинув с каждого от номинальной стоимости, чтобы взбодрить потенциального покупателя и ускорить процесс реализации.

За этими меркантильными делами, я не заметил, что Хомяк уже достиг пункта назначения и переминается на одном месте, перед входом в Церковь. Я съехал по его пушистому боку на землю, и вошел в прохладный церковный полумрак. Священник Евлан по-прежнему, выделялся светлым пятном в дальнем конце помещения. Я прошел к нему, на ходу доставая из инвентаря свиток Отшельника. Священник Евлан принял свиток, развернул его и быстро прочитал, часто кивая головой. Затем, глубоко о чем-то задумавшись, потерял интерес ко всему окружающему, в том числе и ко мне.

— Что передать Отшельнику? — спросил я, для того, чтобы расшевелить задумавшегося священника и стрясти с него, причитающуюся за выполнение задания законную награду. Но он не обратил на меня никакого внимания.

Затем, я некоторое время, махал у него перед глазами рукой, щелкал пальцами справа и слева от головы, и даже, вспомнив, как меня приводили в чувство на Турнире, скрипя зубами от напряжения, щипал священника Евлана. Но он оставался совершенно безразличным ко всем моим стараниям. Наконец, до меня дошло, что меня, либо банально кинули, и награды мне не видать, либо я получу ее немного позже, во что я сам с трудом верил. Во всяком случае, делать тут больше было нечего, и я решил отправиться с претензиями к Отшельнику.

Хомяк находился на том же месте, где я его и оставил, и занимался тем же самым. В нетерпении, я вскочил на него, и в сопровождении Жабы направился в сторону леса. Въехав в лес, я подумал, что неплохо было бы немного успокоиться и развеяться, кроме того, надо было ещё испытать Гитару Ленина. Поэтому я решил посвятить некоторое время охоте.

Охотиться с гитарой было скучно и неинтересно. В самом начале леса, была зона обитания зайцев до десятого уровня, глубже рыскали волки с максимальным тридцатым уровнем, и наконец, в самой глухой чаще, водились медведи, с потолком в районе пятидесятого уровня. Лишь медведи выдерживали урон, да и то, все равно не успевали добежать даже до Жабы, которую я выдвинул немного вперед. Во время охоты было сделано неприятное открытие. Сосуды Духа выпадали не всегда.

В результате насобирав небольшую коллекцию Сосудов Духа, из представителей местной фауны, я при этом, легко поднял свои уровни с первого до девятого. Хотел было добирать до десятого уровня, но тупое сливание зверушек порядком утомило, и я уже стал нуждаться в отдыхе от охоты.

На поляну Отшельника, я въезжал чувствуя приятную усталость и в хорошем расположении духа. Свернув своих "жадин" в амулеты, я полез в грот, и услышал подозрительно-знакомые звуки. Очутившись внутри, я с досадой поморщился на усилившийся рокот. Отшельник Даниамин храпел, как может храпеть человек, с абсолютно спокойной совестью. Мне не оставалось ничего иного, как долго трясти и раскачивать гроб, постоянно борясь с искушением перевернуть его совсем, пока, в конце концов, Отшельник не проснулся.