И едва успел отключить микрофон, как тут же зашелся в выворачивающем наизнанку приступе.
Мониторы терминала бесстрастно следили, как гость минует прихожую и вышагивает по ступеням из натурального дерева. Спокойный с виду, но собранность и готовность к действиям выдавали излишняя мягкость движений и напряженные плечи.
Бесарт покинул кабинет, плотно прикрыв за собой дверь. Пересек гостиную и торопливо спрятал оружие за диванной подушкой. Сел лицом к двери, опустив руку так, чтобы пальцы касались пистолета, принял расслабленную позу. В дверь осторожно постучали, после чего в комнате появился Киллиан Финукейн.
– Доброе утро.
– Доброе утро.
Ирландец остановился в дверях.
– А ведь я тебя знаю.
– Такое в нашей профессии возможно.
– Бесарт… – пришедший покатал слово на языке. – Что за имя?
– Албанское. Тридцать лет назад на них тут был бум.
Хозяин, натянуто улыбнувшись, указал на стоящее перед собой кресло с обивкой из искусственной кожи. Гость понимающе кивнул и с необычной осторожностью присел. Пальто было расстегнуто и демонстративно распахнуто, чтобы оказалась заметна скрытая одеждой кобура.
– Ты ведь целишься в меня, не так ли? – с улыбкой спросил рыжеволосый, стянув перчатки и причесавшись растопыренной пятерней.
– Да, – честно ответил Бесарт, продолжая поглаживать рифленую рукоять.
Его одновременно восхищал и раздражал развязный стиль Финукейна. Его видимая разболтанность, умение вести себя по-хозяйски, даже проведя в чужом доме считанные минуты.
– Не горячись, приятель. Сегодня играем только по твоим правилам. – Визитер примирительно развел руки.
– Надеюсь, ты не потянешься за своим пластиком, – прокомментировал Радольский, сдерживая кашель, – и тогда все пройдет чисто.
– У меня не пластик, – честно, с оттенком неожиданной обиды ответил Киллиан. – «Браунинг Берта», могу показать…
– Не стоит. – Бесарту оставалось надеяться, что гость не слышит, с каким гадким хрипом выходит воздух из его отработавшего легкого.
А еще ему пришлось скрывать удивление. Потому что ирландец открытым текстом дал ему понять, что вооружен не пистолетом из сплавов, способных обмануть сканеры Интербюро, а настоящим боевым оружием. Это означало, что стволом тот обзавелся уже в городе. А еще это означало, что Финукейна кто-то навел и скорректировал.
Затем Радольский испытал внезапное удовлетворение. Он уже давно не чувствовал себя продажной единицей, востребованной и пользующейся спросом.
Какое-то время они молчали, разглядывая друг друга, словно готовящиеся к спаррингу боксеры. Или дворовые псы, встретившиеся на нейтральной территории и пытающиеся угадать, чего ждать от незнакомца.
Несмотря на улыбку и навязанную таббабинолом или нейростимами бодрость, Киллиан уже давно не переводил дух – это было заметно по теням под глазами, немытым волосам, двухдневной щетине. Тот, в свою очередь, изучал хозяина квартиры – его заношенный домашний халат, болезненную бледность лица, впалую грудь и седину, отчетливо пробивавшуюся сквозь эспаньолку. Руку, скрытую диванной подушкой.
Затем Бесарт предложил чаю. Ирландец, разумеется, отказался. И вдруг перешел в наступление. Покачал головой, будто раздумывая над карточной ставкой, и спросил:
– Не надоело жить на сбережения, chara?
– Я вышел с достойной пенсией, – спокойно парировал Радольский.
– Вероятно, ты прав, – неожиданно согласился гость. – Для человека с неисправной дыхалкой ты держишься неплохо.
– Для человека, попавшего в неприятности… – Бесарт медленно втянул воздух, стараясь не закашляться, – ты тоже.
– Меткий выстрел, дружище! – Киллиан хохотнул, откинулся на спинку кресла. – Ты знаешь, кто я такой. Я кое-что знаю о тебе. Позволишь перейти к делу?
– Ну, только если ты не захотел чаю.
– Отлично… – Ирландец коротко кивнул, из утомленной пародии на известного киноактера-прожигателя жизни превращаясь в настороженного и внимательного дельца. – Вообще-то я привык проводить вербовку иначе. Деликатнее и тоньше, если угодно.
Радольский, не отрываясь от его мерцающих серых глаз, чуть склонил голову, призывая продолжать.
– Однако время поджимает, chara. Нас обоих, если ты понимаешь, о чем я. Потому я расскажу, как могло бы обстоять дело. А ты скажешь, устроит ли тебя такой сценарий?
Хозяин уютного двухэтажного дома на тихой и заселенной пенсионерами улице Бронзова снова кивнул. Ему нравилась напористость визитера. Она раздражала его, напоминая о былых деньках.
Читать дальше