Роман Гринь - Город Улыбок

– Он не помог мне однажды, – прервал я девушку, взял расческу и начал перед зеркалом приводить в порядок волосы, – он дал мне все, что у меня есть! Всем я обязан ему! Я его цепной пес, и раз уж ты любишь меня, тебе придется с этим мириться!

Не услышав ответа Риты, продолжил.

– Когда-то я действительно жил, как пес! Меня держали на цепи, в большой яме. Держали для того, чтобы потешал публику боями без правил. Если побеждал, мне давали сухой хлеб и крысиное мясо, если проигрывал, что было не так часто, моим единственным ужином была собственная кровь, стекающая в горло из сломанного носа. – Я почувствовал, как напряглись все мои мускулы, как тело стало натянутым как струна, от одних только воспоминаний. А перед глазами – ревущая бесноватая толпа. И этот запах, эта мерзкая вонь: кровь, пот, дешевое пойло и нечистоты. Почувствовал дрожь, но быстро взял себя в руки и продолжил, стараясь чтобы Рита не заметила этих перемен во мне и того страха, что, казалось, теперь останется со мной навсегда, страха перед Клоакой и моим прошлым. – И вот однажды, меня вот так же избили, на одном из подпольных боев. В тот день там был и дон Скордзини. Он внимательно смотрел мой бой! А когда тот закончился, Антонио Скордзини, глава городской мафии, не обращая внимания на улюлюканье толпы, на их крики и свист, спустился просто на арену, и даже не взглянув на победителя, он подошел ко мне. Протянул мне свой шелковый вышитый именной платок, улыбнулся и сказал: «Это был отличный бой! Ты не хотел бы покинуть эту помойную дыру и работать на меня?». Толпа негодовала, но ему было все равно, он даже не обращал внимания на этот сброд. Какой-то пьяный идиот даже зашвырнул в дона Скордзини своим бокалом, при этом весьма метко. Бокал ударил моего будущего босса просто в лицо! По его щеке побежала тонкая струйка крови, дорогой костюм оказался испачкан кислым дешевым пойлом, но тому было все равно. Он лишь улыбался мне. А тем временем его люди схватили нерадивого шутника, выволокли на арену и отрубили ему руку по плечо. Толпа тут же стихла, а Антонио Скордзини, все еще улыбаясь, достал из кармана второй платок и вытер кровь с лица. После чего протянул мне руку. Я ухватился за нее, и впервые встал на ноги гордо, как свободный человек. И уже через какую-то минуту мы вместе покидали зал, а вокруг царила тишина, толпа замерла от страха. Тогда я впервые в жизни ликовал, впервые ощущал свое превосходство!

Закончив говорить, я услышал за спиной тихие всхлипывания. Рита плакала, закрыв глаза руками.

– Милая, прекрати! Это все призраки прошлого. Сейчас, есть лишь ты и я, и все у нас будет замечательно! – сказал я, подойдя к ней, нежно обнял и начал гладить по голове.

– Я просто не могу, – выдавила она из себя, пытаясь подавить слезы, – ты прошел через такой ад, такую боль, такие нечеловеческие условия. Я пытаюсь понять тебя, но чувствую себя виноватой, что я так далеко от того мира, что всегда росла в тепле и ела досыта, что…

– Прекрати! – крепче обнял возлюбленную, а после нежно вытер ее слезы. – Что ты такое говоришь? Я благодарю всех богов, что ты далека от того грязного мира боли, страданий, лжи и несправедливости, от мира, породившего меня. И я сделаю все, чтобы защищать тебя от него и дальше!

– Прости! Я сказала глупость! У нас с тобой совсем разное прошлое, но это не значит, что нам не понять друг друга. Теперь у нас общее настоящее, и общее будущее, и это единственное, что нас должно беспокоить! Я хочу развеять всю твою боль! – Сказала Рита с таким серьезным лицом, с такой решительностью, она больше не плакала, вытерла глаза от слез и уверенно смотрела на меня. Я даже подумал, у нее это может получится, а может, уже получилось.

– Да, любимая! Прошлое осталось позади! Здесь и сейчас есть только мы! Ты – мое счастье!

– Вольфганг, ты должен покончить с этой преступной жизнью! – девушка выглядела очень серьезной и не настроенной спорить.

– И на что же мы будем жить? – аккуратно спросил я и улыбнулся я в ответ.

– Вот! – девушка нажала на перстень на своей правой руке и над ним тут же взмыла маленькая голографическая карта. – Я нашла несколько неплохих вакансий для тебя, недалеко от нашего дома, кстати! – Рита приблизила наш район, и на голографическом макете засветились красным около десяти точек. Видимо, адреса, по которым и находились эти вакансии.

– Прости, потом! Я очень спешу! – Сейчас я понимал, что никогда не поменяю свой образ жизни и не пойду устраиваться на работу к какому-то тупому высокомерному ублюдку. Все это дерьмо не для меня. Но к этому вопросу еще придется возвращаться. Лишь бы только не говорить об этом сейчас.