Николай Лелюк - Земля – Харриот - колонизация. Проект «Кибернетический человек»

– Я проспал два года? – прервал я размечтавшегося кибернетика.

– Чуть больше. – ответил Максимов.

– Скоро я смогу увидеть родных?

– Конечно. Они регулярно получают сведения о ходе операции.

– Когда можно будет их увидеть?

– Не раньше, чем мы убедимся, что все работает исправно.

– Мой друг – Александр… что с ним?

– Все в порядке! Блистает на сцене, как и прежде. Договор с ним аннулирован, дело замяли… Вы же согласились на процедуру, а мы сдержали свое слово. Нам можно доверять.

– И что теперь?

– Нам придется пройти несколько тестов, и, если дефектов нет, то покажем достижения перед комиссией, от которой зависит финансирование наших дальнейших исследований. Мы помогли Вам выжить, а Вы поможете нам заарканить богатых клиентов.

Настало время отдавать долги. Кибернетик Максимов проверил рефлекторные функции тела и способность правильно воспринимать сенсорную информацию, поступающую из окружающей среды. Потом провел серию логических тестов, затем попросил сделать несколько физических упражнений. Он остался доволен результатом осмотра.

В течение нескольких следующих дней мне приходилось повторять тестирования перед пузатыми инвесторами и потенциальными клиентами.

Наступил долгожданный день встречи с семьей. Меня ввели в светлую комнату, где были все: строгий отец, исхудавшая и постаревшая мать, братья и сестры со своими детьми. У старшего племянника уже была своя семья: жена и маленький ребенок.

Мама со слезами на глазах подошла ко мне и крепко обняла. Даже сквозь темные линзы очков я видел глаза своего отца, преисполненные укором и негласным обвинением в доведении матери до морального, а как следствие и физического истощения. Немая сцена затянулась. В лицах родных застыли смешанные чувства, в которых читались нотки сомнения относительно моей подлинности. И лишь мать обнимала меня так же, как и прежде… будто и не было никакой операции и я был все тот же Николаша, которого она любила, которому дала однажды жизнь.

– Когда тебя отпустят? – спросила, наконец, мать.

– Нужно сделать еще несколько тестов, – ответил я.

– А потом, какие у тебя планы? – спросил отец. – Пока ты тут балансировал на грани жизни и смерти, налог на твою недвижимость в районе отбросов общества, с которой мы ничего не могли сделать без твоего согласия, рос, пока не перебил стоимость самой квартиры. На тебе висит долг перед властями города. Как будешь выкручиваться?

– Мы поможем, – сказала мать.

– На мою помощь не рассчитывай, – ответил отец.

– Мне больше не нужен кислород, и еда, для функционирования нового тела нужна только электроэнергия. Это подтверждается техническим паспортом тела. Меня освободят от уплаты не нужных мне ресурсных налогов. Я быстро отработаю долг.

– Для этого нужна достойная работа! – продолжал отец. – Надеюсь вместе с новым телом тебе достались новые мозги, если это вообще возможно…

– Если бы мне достались новые мозги, то я уже не был бы собой.

– Откуда нам знать, что ты не робот? Жалкая проекция некогда жившего человека, нашпигованная его воспоминаниями… Как по мне, вся эта процедура сплошное надувательство. А ты – просто игрушка для моей жены, призванная заменить ей умершего сына.

– Пап, а если это не так? – спросил я, ощущая как тревожно бьется сердце моей матери.

– Не называй меня так! – ответил он.

– Но я твой сын! – к горлу будто подступил ком, от обиды хотелось кричать.

– Почем мне знать? – гнул свою линию отец. – Если ты кукла, то лучше тебя настроить на принесение пользы.

– Замолчи! – навзрыд крикнула мать. – Пошел вон! Зачем ты изводишь меня?! Уходи!

Отец вышел прочь, бросив на меня недовольный взгляд.

– Не плачь, – утешал я маму. – Все наладится. Я разберусь с долгами и докажу всем, что я – это я.

– Если разберешься с долгами, то скорее докажешь обратное, – подметил один из моих братьев.

– Не смешно, Георг! – осадила его мать.

– Мое тело дает большие преимущества, даже если оставаться на прежней работе.

– Теперь я уверен, что ты мой брат! – продолжил Георг и мы дружно посмеялись.

– Но скорее всего, я буду какое-то время работать на институт.

– А вот сейчас меня опять посетили сомнения… – заметил брат.

Мы еще долго общались, постепенно незримый психологический барьер между нами растаял. Все сошлись во мнении, что отцу нужно больше времени, чтобы поверить в возможность происходящего, ведь в душе он уже смирился с потерей сына, а процедуру по кибернетизации считал самообманом.