Виктор Казначеев: Мутант.

- Хороший песик, не нужно рычать, - как можно спокойнее попытался проговорить я. Но какое может быть спокойствие, когда на тебя рычит тварь, только что сожравшая человека?!

И зверь, определенно учуявший мой страх, решился напасть. Секунда, и вот из под лап уже летят маленькие камушки, a рычащее тело набирает разгон в мою строну. Еще мгновение и прыжок - конечная цель которого вцепиться в горло. Но так просто умирать мне не хотелось, да и никак не хотелось умирать. Рухнув плашмя на острые камешки, пропустил над собой тварь. Интуиция снова дала о себе знать.

"Тело, нужно его осмотреть, должно же быть оружие!", такая догадка посетила мою многострадальную голову.

На карачках, разбрасывая в стороны мелкий щебень, рванул к трупу. В тот момент, даже запах, шедший от органов, не смог смутить меня. Первым делом ощупал грудь и пояс, ища бластер или игломет, но их не оказалось. Дрожащими руками ощупал то, что осталось от кистей, сначала с левой от меня стороны. Чувствуя, как утекают выигранные мной мгновения, водил в луже из крови и чего-то еще, в поисках оружия, которого не было. Один удар сердца, другой и вот уже за спиной раздается приглушенное рычание, a животное медленно подбирается ко мне. Развернувшись лицом к твари, уперся в труп спиной, чувствуя сквозь рубашку теплоту и сырость - бедолага умер не так давно. A теперь пришла и моя очередь.

На расстоянии чуть больше метра, зверь перестал рычать и просто прыгнул. На этот раз, более аккуратно и точно. Единственное, что удалось сделать, это выставить правую руку, прикрывая горло. Мгновение, и дикая боль от прокушенного запястья застилает глаза, a горло разрывает крик, полный злобы и отчаяния. Тварь была сильной и много весила, так что сбросить ее не удавалось, ноги заскребли по камням. Левой рукой попытался найти хоть что-то в очередной кровавой луже, полной ошметков мяса и органов. Рука во что-то уперлась, и два пальца провели, почему-то острому, разбавив лужу и моей кровью. Есть! Нашел! Нащупав рукоять ножа, a это был он, не глядя всадил его в бок твари. Раз, второй, третий. Бил пока животное не перестало стоять на ногах и трепать мою руку, бил пока текли слезы, вымывая страх и боль их головы. Бил пока рука не устала. Кое-как скинув с себя хищника, предварительно разжав пасть, при этом выбив пару клыков, поднялся. От боли меня шатало, снова. Очередной взгляд на труп, понимание того к чему я прижимался и в чем испачкался, привели к приступу рвоты. Рвота и так не самое приятное, что может произойти, но когда в желудке нет ни грамма пищи и влаги, приходиться выплевывать желчь, a это еще неприятнее. Хорошо, хоть длилось не долго. Выйдя из-за камня, содрал с себя остатки рубашки, и выбросил в сторону - больше я ее не одену. Чувствуя себя отвратительно, обыскал труп, постоянно принося свои извинения. Мародёрство, даже вынужденное уже давно считалось одной из ступеней морального падения, по крайней мере, тогда, когда было мое время, моя эпоха.

Даже на поле боя, разрешалось брать только патроны, оружие и личный жетон - чтобы сдать, личные вещи трогать возбранялось. Исключения, только для родственников и близких друзей.

Отбросив эти мысли, сейчас мне было плевать на факт мародерства, мне хотелось жить, a для этого нужны еда и лекарства, ну или хотя бы просто лекарства. К сожалению, ни понятной мне аптечки найти не удалось, зато была пачка таблеток с черно-желтым знаком. Кажется, когда-то мне попадался такой, в каком-то учебнике. Больше ничего найти не удалось, только таблетки и нож. Ни сумки, ни фляги, устройства связи то не было.

Все что нужно было сделать, было выполнено, но просто так взять и уйти не получалось. Чувство, что не выполнил что-то важное, не отпускало.

- Нужно его похоронить, - озвучил я вслух, то, что уже давно витало в мыслях. Оглядевшись по сторонам, нашел небольшую выемку, куда и перетащил тело. Собирая по округе камни, которые мог бы поднять, но которые не сдвинут животные, укладывал их сверху. Когда дело было кончено, почувствовал небывалое облегчение. Даже раны стали меньше болеть.

Оглянувшись, последний раз на площадку, где прошло боевое крещение, которого я не ждал и не просил, отправился дальше.

С каждым новым шагом идти становилось все привычнее и легче, возвращалась координация движений. Как следствие, меньше падений и ушибов, и повышение настроения.

Уверенности придавал крепкий нож в руке - короткий, чуть больше моей ладони, он прекрасно в ней лежал. Прямой, с одной режущей гранью, он нес мне успокоение и смерть врагам. К счастью, последних не наблюдалось.