Евгений Кругляков - Третий виток

Через полчаса после ужина, напарники как раз отправились по выданным координатам за огнестрельным оружием на каре девушки.

– Так, вот это наше заброшенное здание. – Кель.

– Райончик, конечно, с стиле «Убей меня, я – Паладин».

– Ха! А как ты хотел? Чтоб как пиццу можно было бы заказать пару полуавтоматических стволов? А в разделе специальные акции «приобретая коробку бронебойных, вы получаете разрывные и трассирующие бесплатно»?

– Было бы здорово!

– Ну не знаю. Ладно, выходим здесь, прикрывай.

На окраине второго яруса стояло ветхое пятиэтажное здание, окружённое такими же. Тут обитали Падшие, то есть люди, которые променяли свою жизнь на наркотики. Ведь для того, чтобы жить в достатке ничего особенного не требовалось. Любой человек, без каких либо способностей, мог делать практически что угодно, получая стабильное хорошее вознаграждение. Например, художник рисует картины, и кому они нравятся – те их покупают. При этом он параллельно может обучать рисованию, получая так же за это криптокены. И даже самый захудалый ремесленник, который был не способен продать свои изделия, имел дотации от государства за свои заготовки. Но некоторые люди не справлялись со своими личными проблемами, или просто предпочитали мир грёз реальному. Они уходили на окраины, и заселялись в заброшенных домах. Их никто не трогал, да и сами они редко выходили из своих укрытий.

И вот сейчас два Паладина шли в их обитель, не зная, чего ожидать. Подъездной двери в нужном доме не оказалось на месте. Уличные фонари тусклыми оранжевым лучами освещали входной проём. Поднявшись по трём ступенькам, напарники оказались внутри. Здесь было тихо и пусто. Коридорам не давали погрузиться во тьму только небольшие круглые диодные лампочки, встроенные в стены, и только потому уцелевшие. На каждом этаже было по четыре отсека с некогда жилыми квартирами. Кель шла впереди, за ней следовал нервничающий и оглядывающийся по сторонам Тимрик. В некоторых местах сине-серый монолит коридора разбавлялся тёмными прямоугольниками вечно открытых дверей пустующих квартир.

– Кажется, сюда. – сказала Кель, показывая на одну из таких. – Как же тут тесно. Хорошо, что хоть окна есть.

Паладинша зашла внутрь, убедившись, что там никого нет.

– Да уж, только приступа твоей клаустрофобии нам не хватало. Наверняка уже кто-то услышал наше присутствие.

– Отставить страх. Помоги лучше открыть эту дверцу шкафа, заела.

Справившись с дверцей, которая очень не хотела задвигаться в стену, Кель осветила браслетом ЧК внутренности шкафа. Контейнер действительно оказался на месте, и код подошёл. С буферного счёта Кель снялось двадцать криптокенов, что явно намного больше себестоимости, но выбор не велик. Модель пистолетов похожа на Tech-9, только более компактная и со скруглённой обоймой. Спрятав за поясом оружие, и раскидав по карманам дополнительные магазины, Паладины поспешили на выход. Но у подъезда они услышали топот. С шокерами на изготовку напарники аккуратно продвигались по коридору. Подойдя ко входу в подъезд они увидели маленького худого мальчика лет десяти. На нём была невзрачная одежда, из которой он явно вырос. Белокурый, но волосы его были грязными и скомканными, НП на нём отсутствовал. Он стоял и смотрел на улицу.

– Привет, малыш. – тихо сказала Кель, подойдя к нему.

– Здравствуйте, вы не видели мою маму? – обернулся мальчик.

– Маму? А где же ты её потерял? – Кель.

– Сын, иди сюда. – раздался голос из-за спины.

Паладины резко обернулись. В коридоре теперь стоял мужчина, слегка покачиваясь. На вид ему было лет сорок. Щуплый, довольно высокий, в старой запачканной одеждой. Тёмно-русые волосы, длинной сантиметров десять, закрывали глаза. Тимрик положил руку на кобуру с пистолетом-шокером.

– Она раньше всегда приходила, а теперь не приходит… – сказал мальчик.

– Самир, живо домой, я кому сказал. Мама больше не придёт.

Мальчик с грустью, чуть ли не плача, побежал на лестницу. Судя по звуку шагов, они жили на втором этаже.

– Извините, мы не хотели мешать расследованию Паладинов. Мы ничего не нарушаем. Можно я вернусь к себе? – мужчина.

В его голосе слышалась некая обречённость.

– Не возражаем. – ответил Тимрик, но всё ещё держал руку у кобуры.

– А где его мама? – Кель.

– Умерла несколько лет назад. Несчастный случай. Не знаю, как донести до него. Он всё ещё ждёт. Да и я тоже…

– Очень жаль. – Тимрик.

– Да уж. Послушайте, а у вас случайно не осталось её одежды? – Кель.