Эрнест Зариньш - В шахматы с бездной

Да, дома уже не строились, как встарь на фундаменте, они висели, поддерживаемые плотными воздушными шарами, которые обвивали дом, словно огромные змеи. Прошло немало лет, пока роботы- архитекторы нашли должную формулу для газа, заполняющего эти причудливые змеевидные, постоянно колышущиеся под действием ветра баллоны, да и для материала самих баллонов надлежало предусмотреть материал соответствующей прочности, чтобы пролетающие птицы, и остовы пролетающих грузовых танкеров, которые, словно воздушные змеи постоянно буравили небо, исторгая из переднего сопла обжигающие горячие струи воздуха, помогая этим огромным конструкциям, похожим на больших сороконожек, с выступающими, вместо ног, стабилизаторами, преодолевать огромные расстояния.

Компьютеры и модификаторы пищали, анализируя частоты окружающих предметов и живых существ, готовые в любой момент заструиться бледно-фиолетовым светом, сигнализируя о начале процесса самоформования чередой цифр и букв на черном прямоугольном дисплее. Постоянное вращение и принудительное отделение элеков, как любовно называли открытые в конце двадцать первого века частицы, отдавая должное названию самых примитивных частиц, электронов, давало новые свойства материалов, с возможностью их периодической смены, по мере надобности.

На земле, испещренной гористыми склонами, усеянной, словно темными оспинами, крышами домов старой конструкции становилось все больше и больше техники, кранов, жерла снующих тут и там автоматических сборщиков снега, напоминали спины огромных собак, которые медленно тащились по улицам города, закованные в свои вентиляторы, напоминающие одетые не по размеру на шеи не по размеру огромные, ошейники. Спереди у некоторых были огромные колеса, усеянные тупыми шипами, это были Собры, социального благоустройства роботы первой модели. У моделей второго ряда эти колеса заменили своеобразными лапами, похожими на множественные лапы кузнечика. Это были Собры-2.

Собры были наиболее социально-полезны. Они добывали людям воду, которой осталось уже не так и много в специальных озерах-опреснителях. Собры же могли не только добывать эту воду, растапливая снег, но и мгновенно опреснять ее встроенными опреснителями, которые были включены в базовую конструкцию Собра.

Над огромным плато ветер раздувал небольшие листья с деревьев, похожих на сакуру, но это были отнюдь не те, любимые японцами в начале двадцатого века приземистые и красивые деревья. С каждой ветки свешивались огромные, плоды, похожие на спелое манго.

Иоанн частенько по долгу службы прохаживался по огромной стене из материала, который можно было бы назвать смесью из мусора. Серые прожилки свидетельствовали о том, что ещё не давно этот кирпич был всего-навсего бумагой, смешанной с пластмассой и стеклом.

Обычно жители города грузили свои остатки жизнедеятельности в поезд, и увозили весь мусор на край плато, туда, где из земли зияли огромные провалы. По бокам провалов были установлены огромные изогнутые лопасти, которые улавливали воздушные потоки и производили огромные объёмы энергии, которых хватало для гигантских насосов, которые накачивали газ в домостроительные баллоны.

Иоанн как раз работал на станции наполнения механиком.

Работа была непыльная, он практически все свое время проводил за чтением очередной научно-популярной книжки. А после он обязательно обсуждал почерпнутые факты с Осей.

– Куда уж нам, мой пожилой железный рыцарь, до новейших веяний науки. Мне уже кажется я сам заплесневел на этой своей станции, и мне срочно требуется продувка и смазка этой вашей волшебной наножидкостью. Хотя… Для таких как я даже наножидкости не придумали. Только уколы эти проклятые… – жаловался Иоанн.

– …Спасаешься от этих микробов, продлеваешь жизнь, а радости то в ней уже давно никакой нет, -продолжил жаловаться Иоанн.

– Да, -прозвучал необычно звонкий голос робота. Видимо мультидетектор опять настроился на частоту какой-то пролетающей пчелы и частота его голосового модуля сбилась, – эхххеммм, кхе кхе…

Иоанн уже трудился над настройкой, и вскоре голосовой модуль был готов. Ося заговорил привычным глухим, вдумчивым голосом.

…Как бы я был рад, Квинт, чтобы хоть на два часа стать тобой, и не думать про эти ржавые гайки, про ужасную ломоту в гидросуставах, про жажду наносмазки! Ты такой самобытный, не серийный, и имеешь хорошие шурупы в голове. Не то, что я, робот логист! Разум это всё-таки великая вещь!