Павел Гордиевски - Хроники Гвинлика, речного эльфа из уютного дома под одним из мостов Кренгольма

– Огромная, ключ не придется прятать, – ответила выдра и встала из-за стола, – в следующий раз не открывай пробку с таким звонким звуком. С твоего разрешения.

И выдра, открыв дверь, быстро спустилась в подвал, и было слышно, как там сдвинулся люк потайного хода.

Эльф понял, что систему аварийной эвакуации придется переделывать, и достал из рукава бутылку Шато О-Брион 1887 года.

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим выставил на улицу у своего удобного домика бочку из-под капусты, чтобы просушить ее. И не успел эльф обернуться, как сверху спикировал филин Уммар с самым напуганным видом и спрятался в бочку.

– Что такое случилось? – спросил Гвинлик.

– Опять происки политики, – ответил филин, – у ворон революция, говорят, что я контур какой-то, сейчас они тут все будут.

– Где, где эта контра?! – раздалось с неба, и вокруг приземлилась куча ворон с красными ленточками в хвостах.

– Вы что, опять мимо Балтфлота 9 9 Краснознаменный Балтийский флот (КБФ). ? – спросил Эмегрим. – Но сначала в адрес публики я хочу сказать…

– Что? В ад республики? – загалдели вороны. – Гвинлик, ты прав, там просто ад.

– Правильно, слушать же надо, ну, – настроение ворон перестало нравиться речному эльфу.

– Слушать надо жену? – удивились вороны. – Не согласны, слушать надо Дирану. Она у нас агитатор.

И тут рядом приземлилась Дирана с томиком «Капитала» в лапах.

– Нас искушали долгое время, – начала она речь, усевшись на книге.

– Точно, – сказал Гвинлик, – так оно потом и будет, снова скажешь же – нас и скушали!

– А может, он и прав? – спросила одна ворона. – Эльфы живут дольше, видели всякое.

– Нет, – сказала Дирана, – в революции у меня ж опыта больше.

– Согласен, – сказал из бочки филин, – второй ты думаешь, когда на ту сторону летаешь.

– Империалисты врут и не милуют, – продолжала Дирана, – и поэтому…

– И сейчас согласен, – сказал Гвинлик, – в рутине мил уют. Зачем тогда революция?

– А Гвинлик с нами согласен, – заволновались вороны, – это неспроста.

– Что такое? Предательство в рядах? – грозно обернулась Дирана. – А что вы простонете потом?

– Скажут, что просто не те вожди были, – Гвинлик ловко подменил «Капитал» на «Общую теорию занятости, процента и денег», воспользовавшись тем, что ворона прыгала от возмущения.

– Революция требует, – сказала главная ворона, но, ощутив изменение, продолжила, – кризисы перепроизводства нежелательны.

– Вылезай, Уммар, – Гвинлик поднял бочку, – опасность прошла, парадигма сменилась.

– Лучше бы философию Аристотеля подложил, – ответил филин, щурясь от света, – как мне надоела эта.

– Гвинлик, Гвинлик, ты нас запутал уже вконец, – вороны повытаскивали из хвостов красные ленточки.

– Ладно, учите Кейнса лучше, – закончил эльф, – он бескостный.

– ААА, – вороны стали разбегаться в разные стороны, – он бес корыстный! Где наши амулеты?!!!

И они разлетелись кто куда, и еще долго с крыш раздавался шум, карканье и вниз летели перья от вороньих драк.

– Этот ужас стоил мне с утра полздоровья, – пожаловался филин Уммар. – Гвинлик, тебе не трудно сделать мне кофе с пенкой в утешение?

– Да раз плюнуть, – ответил эльф и понял, что ляпнул что-то не то, так как филин удивленно посмотрел на него, широко выпучив глаза.

– Давай лучше тогда без пенки, – сказал Уммар.

Гвинлик кивнул, чтобы уже больше ничего не говорить в этот день, и они отправились в уютный дом эльфа пить кофе.

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим сидел на камне в центре реки и беседовал с троллем удачи Барпиресом Фларпином Флианусом Цербильсом, который знал практически все про обитателей реки.

– А где ты последний раз видел Водяного? – спросил эльф, выслушав все местные новости и сплетни.

– Давно очень не видел, – ответил тролль, – в последний раз он мне рассказывал, что ему надоели вопли Невесты шведского короля и он решил ее убрать из устья реки, так как она ему его жену стала интонациями напоминать, а две жены в жизни уже перебор. Это с его слов я тебе говорю.

– И после этого стало тихо? – осведомился Брандлейф.