Александр Ковалев - Рассказы коронавирусной эры

Варька, вступив в подъезд, начиная свой обычный крестный путь, занесла ногу над первой ступенькой. «Когда уходят топ-менеджеры, – думала она, – кто-то обязательно должен ими становиться. Иначе жизнь остановится, и мир рухнет. Но как это – быть топ-менеджером? Наверное, нужно громко топать. Громче потопаешь – больше полопаешь», – вспомнила она пословицу из детства и опустила ногу на ступеньку так, что грохот, отскакивая от стен, устремился вверх по подъезду. Варька пошла наверх, громко и с силой топая каждым шагом. Квартиры молчали. На первом этаже она почувствовала, как дед Макар, затаившись, смотрит на неё в перископ дверного глазка. На втором из запертой наглухо квартиры вывалился один из молодожёнов. «Варька! – зашипел он. – Ты, что, с ума сошла? Дети спят!» Варька, не обращая на него внимания, протопала наверх мимо индусов, топая им специально, как индийский слон, и закрыла за собой дверь квартиры.

Начиная с тех пор она топала каждый день, поднимаясь утром к себе домой. Неизвестно, как у престарелой и хрупкой женщины получалось топать так звонко. Даже я как-то открыл дверь и вышел утром в подъезд – не потому, что Варька мне мешала, а просто чтобы спросить, что всё это значит и зачем человеку так громко топать. Вместо ответа Варька изобразила «Тьфу!» в мою сторону и направилась мимо вверх по лестнице, бормоча себе под нос. «Ваши беды и ваши радости… Ваши любови и ваши ненависти… – различалось в этом бормотании. – Ваши закаты и ваши рассветы… Ваши муссоны и ваши пассаты…»

Прошёл год, и за этот год Варьке, ставшей топ-менеджером, тоже удалось изменить мир до неузнаваемости.

Дед Макар с первого этажа, смотря каждое утро на неё в глазок, кажется, что-то вспомнил и, устыдившись, теперь старался ей не показываться, да и вообще перестал выходить из квартиры. Позже оказалось, что он умер от старости и стыда. Домашние, не зная, что делать с ним, мёртвым, забальзамировали труп и устроили в кладовке что-то вроде мавзолея. Про это прознала вездесущая старуха Петровна, наслав на квартиру шпионов с акимата. Семью выселили, а вместо них в арендованное жильё въехали ещё одни весёлые индусы, распространяя по подъезду радостную вонь от горящих навозных палок.

У молодожёнов один из несмышлёных младших детей по имени Пиздюк каким-то образом вышел из запертой наглухо квартиры и пошёл вниз, громко топая в подражание Варьке, научившись, таким образом, от неё плохому. Вышел из двери подъезда и пропал навсегда. Его искали, но не нашли. Впрочем, молодожёны не сильно расстроились – помимо Пиздюка, детей у них оставалось ещё много. Трагедия случилась немного позже, в Новый год. Молодожёны ждали Деда Мороза с подарками, но вместо Деда Мороза к ним пришёл сбежавший из дурки псих и маньяк Конь Ебал Лектор, привлечённый в подъезд Варькиным топотом, и перерезал глотки всей семье – от мала до велика. Преступление так и не раскрыли, потому что главврач дурки авторитетно заявил, что никакого маньяка Конь Ебал Лектора в его лечебнице никогда не было и быть не могло, а все подведомственные ему психи – добрые, мирные и в высшей степени интеллигентные люди.

Уже и старуха Петровна вилась вокруг опустевшего жилья аки коршун. Но квартира пустовала недолго – из Европы, где согласно предсказаниям российского телевидения всё-таки случился кирдык, вернулся дядя Отто. Как и раньше, он проводил всё время в гараже, спятив, собирая из запчастей от старых машин и механизмов звездолёт системы «Шаттл» и обещая каждому из соседей, если кому станет невыносимо жить на Земле, так, что уже некуда, отвезти по окончании постройки забесплатно по-соседски на ближайшую обитаемую планету. Оставленная же им Европа, по слухам из телевизора, уже опустела, лишь геи в нацистской форме рассекали на постапокалиптических мотоциклетках по выжженным радиацией пустошам, грабя и убивая тех, кто ещё не уехал.

Индусы внезапно бросили обучение и улетели в закат, к себе на родину. Получив благословение местных жрецов и опоясавшись освящёнными вересами, они прошли всю Индию из конца в конец, прося прощения у каждого встреченного ими слона – за себя, за других и за всё несмышлёное человечество.

Варька же, как и всякий топ-менеджер, вскоре устала – топать по ступенькам изо всех сил каждый день пожилой женщине тяжело и морально, и физически. «Я устала, – сказала она с достоинством в домоуправлении. – Я ухожу на покой. Буду выращивать капусту». Но домоуправление, как Коза Ностра, никогда не забывает своих. На следующий праздник через полгода бывшие коллеги собрали Варьке посылку, и чего только не было в этой посылке. Консервы рыбные и консервы мясные. Яйца курицы и яйца перепелов. Ракетки для настольного тенниса. Шапка-пидорка с надписью «Йо, мазафака». Майка с надписью «Металлика» и изображением чёрта. Китайская лазерная указка. Саморезы. Канцелярские скрепки. Постучали в дверь, но им никто не открыл. Пришлось ломать. Войдя внутрь, сотрудники домоуправления увидели Варьку, висящую в петле посреди комнаты. На подоконнике же в кадке с землёй рос огромный кочан капусты, перекатываясь и переливаясь всеми цветами радуги в солнечном супе.