Кристина Белозерцева - Далекое Близкое

– Ну, ты вообще – как так, Митрич? – прохрипел тот, щуря подслеповато красные глазки на монитор. – Ну, ты, блин, учудил.

– Чего с курсом-то, Степаныч? Ты б меня успокоил, а?

Главный инженер потер лицо большими морщинистыми ладонями и снова уставился на друга.

– Что, старик, нихрена не помнишь, да? Ладно. Мы вчера с тобой пошли перепроверять расчеты траектории. Ты ж сам сказал – бабки попилили, на нормальных специалистов не хватило, набрали студентов по объявлению, чего они насчитают, – Нестеренко на этом месте выпучил глаза, но перебивать не стал, сдержался, – и слава богу! Нашли мы с тобой ошибку, пересчитали, так траектория ж уже задана была в корабле. Ждать до утра и объяснять, что надо поправить, ты не пожелал. Я в корабль по состоянию здоровья не влез уже. Вот ты и вызвался сам. И видишь, поправил же. Молодчага же! Не пропил еще мозги.

– Но это – точно? Железно прямо?

– Да точно! Мы с коллегами из штатов только связывались. Все расчеты теперь у нас совпадают.

– Так, понятно, как я попал внутрь. Но остался-то я тут почему? – Митрич почуял, что вплотную подобрался к разгадке причины такого крутого поворота в своей жизни.

– Так ты остался сервисных ждать, которые утром должны диагностику проводить были. Чтоб лично сказать им, что мы исправили. Видимо, уснул…

– Так почему ж они меня не разбудили-то?!

– Так чтоб все осмотреть штатно, три специалиста нужно, а у нас-то денег только на одного набрали… – проворчал Степаныч. – Вот он и подумал – чего второпях напрягаться, раз американцы все до болтика «почекали»? Топливный проверил, да системы жизнеобеспечения погонял, а в серверную не полез, чтоб ни дай бог. Она ж и опечатанная была после американцев-то.

– Ну чего, – улыбнулся Митрич другу, – трандец, ага.

– Летишь?

– Лечу.

– А чего рожа-то такая довольная?

– Честно?

– Ну!

– Так все, Степаныч, свобода ж! На Земле стало слишком много людей, а среди них – слишком много идиотов. А я от идиотов устал. Да и мир, в котором больше нет белых пятен, зато на каждом столбе камеры понатыканы, становится похож на тюрьму.

– Я тоже устал от идиотов, – грустно проговорил главный инженер.

– И я, – вклинился неожиданно Нестеренко, – реально же, одни идиоты кругом! Вот вчера…

Но астронавт профессор Николай Маслов его не слушал, он раздумывал, с чего начать изучение терраформирования? С ботаники? Или вправду лучше с Джеком посоветоваться?

Никите «Пророку» Ш. в память о вечере, когда Зеленая Ящерица охотилась на Сородичей.

Представьте себе, что вы и сами не заметили, как сошли с ума

– Поздравляю! – Профессор развел руками так, будто стоял минимум на сцене, где ему вручали «нобелевку»; выглядела сцена изрядно комично, учитывая, что его сухопарая фигура неуклюже парила в паре метров над ребристым полом центрального отсека. – Посмотрите наверх! За открытой диафрагмой мы видим Марс! Мы совершили то, что казалось невозможным еще пять лет назад – гиперпрыжок! Мы достигли Марса, путешествуя по подпространству, всего за двадцать семь часов. Не побоюсь этой фразы, мы только что открыли новую страницу в истории всего человечества! Именно наши имена будут золотыми буквами выбиты у подножия памятников на каждой новой освоенной планете! Поздравляю, коллеги! Поздравляю…

За неимением другой публики, мы зааплодировали сами себе. Даже вечно мрачный ОТул пару раз хлопнул здоровенными загорелыми дочерна ладонями. А я (стыдно признать) так вообще с трудом скрывал дурацкую улыбку, пытающуюся отвоевать себе место на лице, вопреки всем моим усилиям. Самый молодой из всего экипажа, происходящее все еще казалось мне попросту сном. Шутка ли – теперь я не просто «перспективный ученый», «симпатичный и светловолосый», «высокие баллы в университете» и вот это вот все… Теперь я «один из Первых». Полгода назад и мечтать-то было о таком страшно. Шанс на иную жизнь… Даже не так, просто – шанс на жизнь.

На всякий случай еще раз заглянул в виртуальный видоискатель новенькой камеры – да, запись идет. История, блин. Хроника! Ладно, перепроверить еще пару раз не помешает. Случись что с этим видео – шеф меня на оставшуюся жизнь усадит заполнять всякие электронные формы по приходу-расходу удобрений в университетской оранжерее.

– Тестовый сигнал принят на сто процентов и успешно расшифрован! Значит, мы в нашем времени и пространстве, а то были у нас некоторые… гм-м… сомневающиеся. Нда-с… Итак. Земля говорит нам, – ученый солидно откашлялся, заглядывая в информационный планшет: