Олег Черепах - Убить Рудольфа

Если и говорить о грязи, можно вспомнить Соню Пешку — валютную проститутку, которая перед тем, как завязать и свалить в Швецию, перетрахалась с двадцатью мужиками и наградила всех сифилисом. Вот была потеха, когда женатые самцы заверяли своих жён, что эту гадкую болезнь они подхватили случайно. Типа, производственная травма.

Соне секс был всегда в радость. Она, можно сказать, была рождена для него, и если бы не первая её наидревнейшая профессия, то она наверняка стала бы порно звездой и снималась где-нибудь в подвальной студии на Крестовском острове. Хотя на её месте могла оказаться и ухоженная гопница с модной причёской и грудью третьего размера, прошедшая жесткий и грязный кастинг продюсера с района «Коменды», то есть, говоря питерским сленгом, Коменды (спальный район, прилегающий к Комендантской площади и метро). Всё буквально рядом. Крестовский остров, Комендантский проспект — одна фиолетовая ветка метро. Так вот, сутенёр Сони Вася Брейк был продвинутым чуваком. Оба они считали феминизм дурацкой интригой свихнувшихся баб. «Природный потенциал, — любил говаривать Брейк, — нужно раскрывать через групповой секс».

С Брейком я познакомился случайно, когда после вечерней репетиции на «Болтах» (р-он Балтийского вокзала) закатился в паб освежиться «Carlsberg». Оказалось, что он не только может предложить девочек, но и отлично разбирается в британском пост-панке. Но самыми интересными оказались его рассуждения по поводу брендов. Позже я проанализировал наш разговор, и вот что вскрылось.

Реклама «MacDonald’s» и «Coca-cola» для целого поколения Россиян уже стала традицией. Как насчёт говяжьей котлетки на булочке с кунжутом? Или фирменного ванильного коктейля? Потекла слюна? Кредитки и банковские карты «Visa», где-то включили санкции и наложили лапу на твои сбережения. Невозможно снять деньги? Невозможно отправиться в путешествие? За завтраком вы пьёте чай «Lipton» и не отрываетесь от своего любимого «I-pad» за столом из «Ikea», поглощаете йогурт «Danon» и прикидываете, что спортивный костюм «Adidas» и кроссовки «Nike» в осенний дождливый день некстати, а после работы надо бы зайти в торговый комплекс и прикупить себе что-нибудь новенькое, фирменное, брендовое.

Был такой чувак — Эдвард Бернейс, пионер агрессивного манипулирующего сознания маркетинга. Все ведущие корпорации вооружились его политической идеей того, как управлять толпой: удовлетворять её тайные и сокровенные желания. Делать человеческую массу счастливой и покорной чужой воле. Это и стало началом безудержного потребления того безумия, которое в наши дни и правит всем миром.

Но вернёмся снова в тот вечер. Довольный нашим разговором, я огляделся вокруг. За соседним столиком сидела девушка в чёрном. Она смотрела прямо перед собой. «Интересное у нее лицо», — отметил я про себя, разглядывая её профиль.

— У тебя есть дети? — поинтересовалась она.

Вопрос оказался неожиданным.

— В чём проблема? — отпарировал я.

— Мужчины нуждаются в женщинах и не прочь, когда их усталые крошечные лобики поглаживаются нежной ручкой. Грелка с сиськами для ходячего куска отбросов, мамочка для бездумного удовлетворения ваших скотских фантазий.

— Ничего себе заявленьице! — опешил я.

— Слушай, красивая, — вмешался в разговор Брейк, — ты рамсы попутала, нарываешься?

Девушка в чёрном молча допила свой бокал, потом встала и вышла из паба в ночь. Всплеск воинствующего феминизма в девушке зацепил меня. Этим же вечером я нашёл материалы по данной теме. Оказалось, что самым известным произведением на эту тему является «Манифест общества полного уничтожения мужчин» (1967) писательницы, проститутки и яро-феминистки Валери Соланас:

«Поскольку жизнь в этом обществе — в лучшем случае, абсолютная тоска, и ни одна сфера общества не имеет отношения к женщинам…. то им остаётся только свергнуть правительство, разрушить денежную систему, внедрить полную автоматизацию и уничтожить мужской пол».

Когда я дожёвываю бутерброд с колбасой, Ольга Хант выходит из «парадняка» нашего дома, что на пятой Советской, и идёт на работу. Она дизайнер в одной фирмочке. Кто-то в это время сидит в туалете, провиснув яйцами в унитаз, а соседка-узбечка идёт на кухню готовить плов. Я никому не могу рассказать о том, что индейская шаманская песня — смертельный вирус. Не могу обратиться в полицейский участок. Предположим, кто-то мне поверил. А что за песня? Пропой мне. Убедительно, с выражением. Сколько нужно времени, чтобы смертельный Джинн вылетел из бутылки?