Олег Черепах - Убить Рудольфа

— Все, чем мы занимаемся, традиционно. Тут нет ничего революционного в плане звука…

— Ты так считаешь? — спрашиваю я. — «Зри в корень», Павел. Темы песен сегодняшнего дня приходят в голову многим. Дублируется и прослушивается все, начиная от разговоров на кухне и заканчивая реалити-шоу. Инфа сливается тоннами, это типичный трубопровод канализации. И кажется уже, что ты нашел истину, но она по-прежнему где-то рядом.

— Не стать автоответчиком — это зачет, — говорит Лесник, протирая запотевшие очки.

Мы хлебаем холодного хадыженского. Из недалекого будущего внимают уши, готовые словить драйв. Все это предвкушение доставляет непередаваемое зудящее удовольствие.

— Африканский панк-рок. Место, где с панком связываться было противозаконно. Это буквально как участвовать в подрывной деятельности против государства. Интересно, что философия панка передалась сквозь время и через огромные расстояния. В 70-е годы Власть оправдывала разделение людей на категории: «цветные», «черные», «белые». Действующие расистские законы оправдывали борьбу с панк-роком, для представителей которого не было ни единого шанса попасть на радио или выпустить пластинки, панк был наглухо политизированным и вел борьбу против апартеида. Местная полиция жестоко прессовала музыкантов и их фанатов. И все же панк-рок жил на окраинах городов, куда копы побаивались соваться. Ночная жизнь клубов походила на театр абсурда, где все были заодно!

— Их упертости и маниакальной настойчивости можно аплодировать стоя, — говорит Лесник.

— Если перечислять города, то музыка из Кейптауна более размеренная, с мощным ритмом, характерным для маскарада, а панк-корни тянутся в Малайзию к клавирной музыке времен колонизации. Голландская Ост-Индская компания договорилась о союзе с Джохором, союзники осадили Малакку. В итоге голландцы привезли на родину сифилис, а аборигены подцепили от оккупантов чуму. В городе Йоханнесбург панк был более агрессивным, с добавлением элементов регги.

Лесник морщит лоб и говорит:

— Не припомню ни одной известной банды!

— Так вот они! — и я на память перечисляю, — «National Wake», появившиеся практически в одну революционную эпоху с «The Clash»; флагман африканского хардкора 80-х — «Power Age», легендарные «Crossfire Collision» — поп-панк группа из Кейптауна…

Но даже не думайте, что я когда-нибудь соберусь в Африку. Мне не нравятся ядовитые гады, кишащие повсеместно, лихорадки, спидозные портовые проститутки… Вот что точняк я буду делать, так это петь во всю глотку, орать в чертов микрофон и потом писать главу о том, как в лесопарке Кузьминки я объелся ипритовой земляники…

«Олег, не увлекайся так сильно панком!», — это пишет моя мамочка в одном из последних писем ко мне. Ее беспокоит мое будущее, ведь не в «факдональдсе» работаю. Я, презирающий своего двойника, который напрочь заражен вредоносной программой подчинения. Я, прикидывающий в голове план разобраться с этим. Да, так оно и будет.

— Мама, напиши мне про иллюзию анархии призрачной свободы от себя самого… — меня колбасит. — Просто благослови молча. — Меня колбасит еще и еще.

Мама молча сидит за круглым столом. Она плачет. Резко поворачивается ко мне и восклицает:

— А ты позабыл, сын мой, про сказку «Кукольный театр Карабаса-Барабаса»? — Она отставляет в сторону вазу с черными розами и говорит: — Перед тем, как ты пошел в школу, я непрерывно учила тебя тому, как правильно себя вести. Это называется «натаскивание жизни в обществе».

Повторяю, убеждаю себя: события преследуют нас, походя на атакующих зомби, а насытившись человеческой плотью, эти твари впадают в сон. Их человеческая сущность отнята и навсегда закодирована кукловодами изнанки дна…

Мама нежно обнимает меня за плечи, но это всего лишь голограмма в моей памяти…

Зомбиящик, пропаганда, нестабильность… Мне кажется, что вскоре все перекусают друг друга.

Я, конечно, не стремлюсь, но хотел бы, чтобы на одном из ток-шоу в прямом эфире прозвучало: «Дамы и Господа, а сейчас, РОВНО В ПОЛДЕНЬ. 21 ВЕК…»

И точно в этот миг я внезапно выхватываю револьвер и целюсь в известного телеведущего. Он, дрожа от страха, падает на колени и молит о пощаде. Встань, маленький человек, нанятый своими боссами заполнять время эфира! Коррида отменяется! Бык Торо и человек Тореро больше не ЗРЕЛИЩЕ. Селфи на память с подписью в электронных СМИ: «Панк-рокер перезагружает матрицу дня».

— До следующего альбома, до сочинения нот и рифм… Отсчет пошел, — говорит Настя. — Ты можешь перестать «воровать сиськи у спящих блондинок»?