Людмила Ример - Ветер с Юга. Книга 1. Часть вторая

– Ох-хо-хох, ни днём-то, ни ночью покою нету. Что ж за жисть такая! – Хозяин, зевая и почёсывая живот, подошёл к псу, завилявшему пушистым хвостом, и нежно почесал зверюгу за ухом. – И хто ж энто тут у нас вылупился? Никак, сварг, воздухом подышать захотелось? Ну и как, подышал?

Парень не успел ничего ответить – сапог Морды заехал ему по затылку.

– Ой, и надоели же вы мне, мелкие уродцы! Какого дьявола тебе на месте-то не сидится, паразит?! А ну, быстро полез назад, пока я ещё добрый!

Дважды Твана просить не пришлось. Он лихорадочно заработал локтями и коленями, вкручиваясь обратно в лаз, и через минуту, стыдливо опустив голову, уже стоял перед ребятами.

Дверь сарая распахнулась. Заспанный Жила в сопровождении Морды и хозяина с факелом быстренько насовал несостоявшимся беглецам затрещин и, связав им руки и ноги, растащил по разным углам.

Более горького разочарования пленники давно не испытывали. Никита плакал, не скрывая слёз, в соседнем углу хлюпал носом Дарт. Тван сначала пытался сдерживаться, но вскоре всеобщее настроение проняло и его. Он лежал, молча глотая горькие слёзы, и только себя виня в этом сорвавшемся побеге. Но как он мог предположить, что во дворе имелась собака – никто из них ни разу не слышал её лая.

Следующие несколько дней они просидели в сарае, дожидаясь, когда сменится ветер, и хозяин решит, что пора отправляться в путь. Их развязали и заставили вернуть своей тюрьме первозданный вид. При этом хозяин писклявым голосом прочитал им целую лекцию о своем любимце Тропе, после которой мысль о побеге могла возникнуть разве что у полностью лишённого мозгов придурка…

Наконец ветер сменил направление, бодро погнав речные волны к побережью Красного моря. Хозяин с подельниками нагрузил большую лодку необходимым в пути припасом, махнул на прощание своей непутёвой жене и, усадив предварительно связанных пленников, оттолкнул посудину от берега. Ветер весело дунул в парус, и лодка резво побежала по величаво текущей Ярельде.

Три дня пути по главной реке Солонии, и они прибыли в её столицу – разношёрстный, вечно пьяный, крикливый, грязный и насквозь пропахший рыбой Ундарак. Лодка подплыла к небольшой пристани у двухэтажного каменного дома с вычурными пузатыми колоннами и громоздким балконом.

На грязных деревянных мостках стояли трое. В середине, прищурив насмешливые глаза и поигрывая длинной плетью из сыромятной кожи, стоял сам хозяин, мужчина лет сорока пяти в накинутой на плечи короткой шубейке из меха волка. Уважаемый торговец Рурок Шапп, которого все знающие его называли просто – Зверь. Его высокие сапоги блестели как зеркало. Чёрные густые волосы и такая же борода были коротко подстрижены и тщательно причёсаны.

По обе стороны и чуть позади, возвышаясь над хозяином почти на голову, маячили два мрачных типа – его подручные, а по совместительству и телохранители торговца. Стоявший справа лысый мужик лет сорока пристально наблюдал за причаливавшей лодкой. В его маленьких глазках под низко нависшим лбом плескалась неприкрытая ненависть ко всем этим жалким людишкам, достойным лишь одного – молча склонять голову перед ним и его хозяином.

От одного взгляда на этого охранника в животе у Никиты заныло. «Во ящер… Этот волкодав похлеще Тропа будет… У собаки хоть мозги есть, а у этого упыря одна рожа чего стоит… И почему его хозяина Зверем зовут? Неужели…» – но додумать не получилось.

Лодка ткнулась в причал, Жила бросил конец верёвки, который неожиданно ловко поймал второй подручный Зверя – высокий рыхловатый парень лет двадцати трёх с усыпанным прыщами круглым лицом. Сонливость и кажущееся безразличие, с которыми он разглядывал прибывших, мгновенно пропали, и в его неторопливых движениях проглянула хорошо скрываемая сила.

– Приветствую тебя, досточтимый Рурок Шапп, всеми уважаемый торговец и житель доброго города Ундарака! – Морда выдал свою самую радостную улыбку, вскинув в приветствии руку.

Шапп захохотал, обнажив крепкие белые зубы:

– Умеешь ты, Морда, красиво изъясняться! Чисто распорядитель во дворце Повелителя! Не пробовал туда пристроиться?

– Не-е, мне и моя шкура не сильно жмёт! А чево, место освободилось?

Зверь хмыкнул и растянул губы в усмешке:

– Э-э, да ты, видать, в своих лесах совсем одичал! Уж больше месяца, как в Остенвиле схоронили прежнего Повелителя.

И управляет там теперь хрен знает кто. Говорят, в пузе у его последней девки кто-то завёлся, вот эти олухи и ждут очередного наследничка.