Анастасия Голикова - Рассказы 4

Рок морщился, слушая беспорядочные пояснения Гривы.

– Старший! Хочет тебя видеть!

«Страх».

– Нужно идти прямо сейчас!

«Страх».

– Вернулись охотники!

«Боль».

– Вернулся только Холод! Вернулся один!

«Боль». «Страх».

– Что-то случилось снаружи! Старший сказал, что нужно разбудить Рока!

«Любопытство». «Беспокойство».

– Сказал мне: Грива, разбуди Рока. Пусть явится немедленно!

«Волнение». «Гордость».

– Пойдем к Старшему со мной!

«Нетерпение».

– Хватит! – оборвал этот хаотичный поток мыслей и чувств Рок. – Мне все ясно. Теперь идем молча. А ты – сосредоточься на контроле, понял? Мне нужно подумать в пути. Не смей мешать.

– Понял!

«Стыд». «Волнение».

Они быстро засеменили по лабиринту широких бетонных коридоров, мимо темных дверных проемов, заслоненных ширмами так же, как и дом Рока. Люминесцентные лампы высоко над их головами погасли задолго до рождения всех нынешних жителей общины и даже их прапрапрадедов. Свет и тепло обители дарили факелы, установленные на полу через каждые пять метров. Пламя то и дело подрагивало от еле уловимого дуновения, проникающегося сквозь незримые щели из мира снаружи, и на стенах оживали тени, сгустившиеся под потолком, укрывая коридор своими чернильными сводами, грозящими обрушиться сразу, как только погаснет свет.

Скоро Грива и Рок вышли на широкую лестницу. Внизу, за толстой ширмой, располагались общие помещения для тех, кто еще не выслужился в стае и не получил собственного места для жилья. Такие жили вместе, спали вместе, вместе питались и не имели никаких прав на частную жизнь. Прежде и Рок был среди них, но он доказал свою пользу для общины и заслужил собственный дом и право воспитывать детей. Примерно через полгода, когда его щенки станут достаточно взрослыми, им тоже придется покинуть отчий дом и спуститься вниз. Вот о чем ему теперь следовало заботиться – о том, чтобы воспитать щенков подобающим образом, наставить их на верный путь. Именно так он и собирался сказать Старшему. Он больше не охотник. Он перестал им быть, когда заслужил собственный дом. Теперь он учит других, но сам наружу не ходит. Так он пообещал Тайне и ничуть не жалел о своем решении.

Рок с Гривой поднялись к помещениям, предназначенным для Старшего и его советников. В зале совещаний их уже ждали. Большая квадратная комната обычно освещалась тремя десятками факелов, зажигаемых перед каждым собранием. Однако сейчас горело всего пять необходимых для экстренного сбора в узком кругу. Все приглашенные расположились у дальней стены, возле подушек, составлявших ложе Старшего, остальной зал утопал во мраке.

– Дальше мне нельзя! – сказал Грива с некоторой надеждой, что Рок скажет ему следовать рядом. Однако Рок ничего не сказал и вошел, оставив непутевого пса у дверей.

Он успел определить всех присутствующих, пока приближался – их было всего четверо. Старший – старый седой пес с мудрым взглядом. Звезда – советник Старшего по медицине и сестра Тайны, она была похожа на супругу Рока длинной огненно-рыжей шерстью и зелеными глазами, но всегда казалась ему более грубой как внешне, так и по характеру. Гром – коротколапый, толстопузый, вислоухий советник Старшего по вопросам истории и культуры. На полу перед ними лежал Холод. Рок узнал его по белоснежной густой шерсти. Холод был его старинным другом, с которым они вместе стали охотниками и пять лет бок о бок совершали вылазки во внешний мир, чтобы кормить стаю. Когда старый Ясень, прошлый советник по вопросам охоты, погиб на вылазке, Холод и Рок взяли его обязанности на себя и вывели группу к дому. Тогда Рока и наградили собственным жилищем. Старший предложил ему место Ясеня, но Рок отказался, уступив должность товарищу, а сам уйдя на долгожданный покой.

Подойдя ближе, Рок различил на шерсти Холода красные следы запекшейся крови. Звезда шаманила над ним, втирая лапами в рваные раны на боку пса лечебную травяную мазь.

– Рок, ну наконец-то, – Старший, до того внимательно наблюдавший за действиями Звезды, поднял на него взгляд.

– В следующий раз прошу послать за мной более сдержанного пса. Он чуть не разбудил детей. – Рок остановился и оглядел глубокие раны Холода.

– Прошу прощения, – без тени раскаяния сказал Старший. – Но в данном случае мне нужна была его скорость, а не ум.

– Что произошло?

– Хреново выгляжу, да дружище? – речь Холода звучала вяло, пес был под действием сильных обезболивающих.