Тагир Гильфанов - Дельтаплан летит в никуда

– Глянь, это прямо как ты на последней стадии анорексии. Я то знаю, что ты попышнее и ценю это, – сказав он и подмигнул то ли ей, то ли Диме, стоящему рядом.

У девушки такое "обидное" для Димы высказывание вызвало довольный смешок.

Трудно передать, что было у Димы на душе после этих слов.

Это, одновременно, и жуткая боль с горечью разочарования, и ощущение собственного ничтожества. Ясно было, что это не просто "приятель" для девушки. Увидев потемневшее Димино лицо, «приятель» решил немного смягчить и сказал панибратски:

– Э, Димон, извини, я же так, прикольнулся только, по-дружески. Ты внимание на нас не обращай, мы бы и над Пикассо так же поржали. Как говориться, «художника обидеть каждый может», но ты не обижайся, – с комическим пафосом произнес Павел. Пойдем лучше «пивка» попьем.

После такой оценки "сюрприза" алкоголь Диме был просто необходим. На машине Павла ребята доехали до ближайшего бара.

Павел видимо был "при деньгах", он заказал дорогое виски себе и пиво для Ани.

Дима отказался от угощения, заказав графин водки и салат из маринованных огурцов и помидоров в качестве закуски.

Когда принесли заказ, Павел поднял свою рюмку и иронично произнес:

– Ну давай выпьем за твое «творчество»!

Дима механически поднял рюмку с водкой и залпом ее опустошил.

Так выпив несколько рюмок, он осмелел и посмотрел внимательно на девушку. Он уже не видел "ореола" ангела, как он чувствовал до этого. Он видел обычную девушку с курносым носом и даже разглядел прыщи на ее щеке.

– Чем загрузился, Димон? – спросил его Павел, спустя некоторое время.

– Да вот думаю: «художник я или хрень собачья!», – сказал Дима, чем снова вызвал смех.

– Диме больше не наливать, – сказала девушка.

– А уже и нечего, – ответил Дима.

Действительно, принесенный графин был пуст.

Павел тоже допил свой виски, и было решено покинуть бар. Они расплатились и вышли на улицу.

– Травку курнуть хочешь? – спросил Павел у Димы, когда они вышли на улицу. – Пойдем, классная трава, у меня в машине есть.

Втроем они подошли к немного поддержанному, но неплохо выглядящему BMW Павла, приятель и девушка сели на переднее сиденье, а Дима позади.

Уверенным движением Павел достал три папиросы из пачки, спрятанной под водительским сиденьем, раздал их и прикурил.

Когда все сделали по две – три затяжки, Павел спросил у Димы: "Ну что, как, вставило немного?"

– Пока особо ничего не чувствую, – Дима еще раз затянулся, потом резко закашлял, выдавая свою неопытность.

– А меня еще как! – вдруг сказала Аня. – Я уже хочу вас обоих!

– Подожди чуток, "киска", – промурлыкал Павел. – Ну что, Димон, поласкаем девочку? Чур, я первый.

Дима не сразу расслышал и понял смысл слов. Когда понял, он вновь взглянул в лицо Павла. То ли под воздействием спиртного и травки, то ли от услышанного, тот стал казаться похожим то ли на черта со средневековых картин Босха, то ли на «Шрека», с вытянутой улыбкой до самых ушей, огромными редкими зубами и большим опухшим носом сине-оранжевого цвета.

Чувствуя приближающийся приступ рвоты, Дима выпрыгнул из машины и побежал к кустам. Освободившись, он тут же повернул от машины и пошел прочь быстрым шагом.

Дима, едва сдерживая новые рвотные позыва, бросился напролом: через кусты, клумбы и детскую площадку около своего подъезда. Все ему казалось чужим, серым и враждебным. Едва добравшись до квартиры, он, не раздеваясь, упал на кровать. Сейчас ему ничего не хотелось, только забыться и даже умереть.

У Андрея в это же время началась не самая лучшая "жизненная полоса". Но обо всем по порядку.

Начнем с того, что Андрей попал в больницу. Ночью разболелся и разбух живот, да так, что пришлось вызвать скорую помощь. Скорая отвезла его в дежурную городскую больницу, где анализы показали, что у него приступ острого панкреатита. Предстояло пролежать в больнице минимум две недели.

Боль быстро сняли, появилось свободное время. Несколько дней Андрей отсыпался, потом, немного осмотревшись, решил воспользоваться моментом и заняться своей "личной жизнью".

Андрей заметил, что одна из медсестер, дежуривших в отделении, где он лежал, была очень симпатичной. Высокая, стройная, с большими зелеными глазами – она ему очень понравилась. Маша, так звали девушку, безболезненно делала уколы и другие процедуры и всегда улыбалась Андрею.

Он искал возможность познакомиться с ней поближе, хотя уверенности у него не было. Андрей знал как её зовут, а она, конечно, знала и его имя, и фамилию.