Карина Вран - Восхождение

Выносливость увеличилась на 1!

Ловкость увеличилась на 1!

– Я вернусь попозже, мастер, – отдавая мастеру готовый шлем, пообещала Хэйт. – И продолжу трудиться.

Гэхарт повертел шлем, удостоверился, что починка прошла успешно, отнес его к стойке готовых изделий. Подошел к Хэйт, взял ее за плечи, развернул к выходу и вытолкал за дверь.

– У меня мастерская, а не темница, – грозно выговорил мастер. – Пока как следует не отдохнешь, возвращаться не смей!

Откуда ему было знать, что от него упертая девушка отправится в трактир, к вертелу и жаровням?…

– Сорхо обидится, – рассуждала она по дороге. – Если узнает, что он оставил мне такую дорогую кухню, а я почти ею не пользовалась!

Вставать рано утром и ехать в училище было пыткой. Дождь за ночь прошел, но оставил после себе лужи и сырость. Вероника выпила чашку горячего, крепкого кофе, достала из гардероба куртку и зонт: гидрометцентр сообщал о похолодании и вероятности осадков во второй половине дня.

Теоретически, она могла бы остаться дома. Отметку за просмотр опротестовать в любом случае не удастся, а занятие сегодняшнее было факультативным. Но на практике, у нее и в мыслях не было не ехать. Урок вел Стас.

Занятие позиционировалось в рамках подготовки студентов к поступлению в Репинку – Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина. Проще говоря, Стас соберет «горку» из предметов в тоне, усадит за монохромное написание оной, будет давать советы и вносить устные корректировки. Композиция в тоне на заданную тему – одно из обязательных творческих испытаний, так что и урок будет по длительности равен аналогу при поступлении, то бишь шести часам.

А через шесть часов «пропесочит» каждого за недочеты.

Горку Стас собрал оригинальную: на материи трех оттенков (персиковый, беж, экрю) возвышался игрушечный деревянный самовар, рядом фигурки зайца и свинки из бересты. С краю плетеная миска с грецкими орехами. В центре – глиняная вазочка с берестяными лилиями. Последние очаровали Веронику, она со всех сторон обошла постановку, потрогала пальчиком «лепестки».

На такую детализированную работу отводить всего шесть часов – это же было натуральное издевательство. Она вздохнула. Тут тебе не яблочки с кошками из крашеного дутого стекла писать…

Кроме нее, в студии обреталось всего пять человек: Андрей, Антон, Света, Ольга и Вадим. Последний был платником, в училище появлялся раз на раз, но умудрялся не скатываться в список должников. Сколько раз его грозились отчислить за низкую посещаемость – не счесть, но всякий раз парень оставался в группе.

– Все в сборе? – прервал ее размышления громкий оклик Стаса, вошедшего в студию. – Чудненько. Занимайте места, начнем по звонку.

– Станислав Анатольевич, – робко позвала Вероника. – Я могу узнать свой итоговый результат за просмотр?

Краем глаза девушка оценила обстановку: Вадик передвигал станок, остальные четверо таращились на нее и Стаса.

– Отлично, Белозерова, – ответил преподаватель. – А ты чего-то другого ожидала?

Он усмехнулся, чуть склонив голову. Дождался невнятного пожатия плечами от девушки, хлопнул в ладоши.

– Раз вопросов больше нет, приступаем!

Группа (точнее, та ее часть, что присутствовала на занятии) засуетилась, заскрипели ножки станков по полу. Вероника выбрала из свободных мест наиболее удачный ракурс, подтянула станок. Примерилась к композиции: вроде бы ничего не перекрывалось. Перебрала на своей полке чистые холсты, взяла мелкозернистый, размером 80×60 сантиметров. Поймала себя на ощущении восторга: каждая работа, даже учебная, не допускающая отклонений от заданного формата, дарила ей чувство волшебства.

Когда все расселись, подготовили палитры и кисти, как раз прозвенел звонок.

– Время пошло! – дал отмашку Стас. – И помните, когда ваше время строго ограничено, начинать нужно с определения отношения тонов и полутонов. Затем следует сделать круглое круглым, а квадратное – квадратным. Детали прописываете не раньше, чем полностью охватите этот этап. Действуйте!

Вероника не ощущала движения времени, она застыла в нем, как насекомое в капле смолы. Голос Стаса доносился, словно из другого измерения. Кто-то вставал, выходил, хлопал дверью. В окно барабанил дождь, один из парней умудрился уронить свободный станок. Все эти звуки, точно рябь на воде, отмечались ее сознанием, но не цепляли его. Вероника писала, и весь остальной мир переставал быть значимым.