Владислав Кулигин - В поисках фантастики

– Не волнуйся, милая, это не для тебя, пока что.

Он подмигнул ей в своей манере, от которой девушек обычно бросало в краску. Его спутница не стала исключением.

Оставшись в майке, трусах и кроссовках, он связал штаны с легкой курткой, проверил крепость получившейся веревки, раскрутил над головой, словно заправский ковбой лассо, и метнул утопающему. Тот судорожно поймал это подобие веревки.

Владлен начал пятиться назад, вытягивая незадачливого паренька. Медленно, словно нехотя черная жижа отпускала несостоявшуюся жертву. И вскоре он уже лежал на твердой земле, пытаясь отдышаться.

Брюнет с тоской глянул на свои вещи, покрытые вязкой жижей, и брезгливо выбросил их в черное озеро. Он уже хотел поговорить со спасенным, как вдруг, все услышали неторопливые, но звонкие хлопки.

– Браво! Не часто здесь увидишь такое! Порадовали старика.

3

Под большим камнем со скошенным наподобие навеса верхом, они увидели фигуру в черном, замшелом балахоне. Из-под капюшона на них смотрели зоркие глаза, лица, не было видно. Неизвестный продолжал медленно хлопать в ладоши. Казалось, каждое движение давалось ему с трудом.

– Ребята, не знаю, кто вы, но большое спасибо, что спасли мою шкуру, – начал чумазый горе-утопленник.

Брюнет кивнул.

– Я Владлен. Извини, руку не пожму. Это Анжела.

Девушка улыбнулась.

Длинноволосый усмехнулся.

– Паша.

– Вот и познакомились, – сказал брюнет. – А теперь пойдем, пообщаемся с этим.

– Не нравится он мне, – сказала Анжелика. – Какой-то жуткий.

– Мы с Павлом сейчас тоже выглядим необычно, а пахнем еще лучше. Может он чего знает.

Когда троица окружила незнакомца, тот немного оживился.

– Давно я не видел такое. Самопожертвование, героизм, здесь это редкое зрелище. Порадовали старика.

– Кто ты?

Человек в балахоне засмеялся. Его голос звучал тихо и глухо, словно из погреба.

– Имя вам ничего не скажет, ваши мне тоже ни к чему.

– Что это за место? – продолжил наседать Влад.

Смех тут же оборвался.

– Уверен, вы и сами догадались. Скажу лишь, что мы в круге третьем.

Троица переглянулась, на мгновение воцарилась тишина.

Молчание прервал истошный хохот Павлика. Все обернулись к нему. Он упал на колени и принялся мять руками черный песок.

– А я-то думал, что у меня очередной приход!

По лицу Анжелы медленно скатились слезы, только Владлен казалось, не терял самообладания.

– Должен быть какой-то выход.

Снова раздался приглушенный хохот.

– Оставь надежду всяк судя входящий.

Брюнет кивнул.

– Что-то такое помню. Одна из моих бывших читала. Какая-то комедия.

Паша всхлипнул.

– Что в этом смешного?

Владлен пожал плечами.

– Такое название.

– И что теперь делать? – сказал девушка, обращаясь ко всем.

– Страдать, – сказал человек в балахоне. – Сюда обычно попадают из-за своих страстей. Чревоугодие или какая-то иная телесная зависимость.

– Странно, – сказал брюнет. – Я думал, что здесь за убийство.

– Ты сделал это преднамеренно? – сказал отшельник.

Влад качнул головой.

– Значит, это не твой грех. Для убийц есть седьмой круг, там гораздо веселей, чем здесь.

– И что нас ждет? – сказала девушка.

– Вы тут недавно, но скоро почувствуйте тяжесть каждой из своих страстей. Вечно страдать от голода или чего-то другого. Кроме того здесь часто идет дождь и град. Думайте почему я лежу под камнем?

– И все? – сказала Анжела.

– Не совсем. С течением времени вы начнете гнить, а ветер будет иссушать вас. Чем дольше здесь, тем меньше от вас останется.

С этими словами он убрал капюшон и троица отпрянула. Девушка закричала. На них смотрел типичный зомби, какими их любят изображать в Голливуде. Левая Часть лица сохранила остатки плоти, а правая была почти сухим костяком. Только глаза еще оставались целы.

– Горячий ветер когда-нибудь заберет все, и я буду ждать конца времен в виде песка.

С этими словами полускелет захохотал. Пашу вывернуло наизнанку, Анжела закрыла лицо руками, боясь взглянуть на человека в балахоне. Владлен, напротив, не отрываясь, изучал его. Казалось, брюнет успокоился, исчезли сомнения, и он наконец-то принял ситуацию такой, какая она оказалась. Только вот смиряться не собирался.

– Ты здесь давно?

Полуразложившийся собеседник развел руками.

– Я потерял счет времени. Тут не бывает смены дня и ночи, всегда одно и тоже.

– Неужели никто не пытался отсюда бежать?!

Человек в балахоне ухмыльнулся.